Рафаэль Гругман - Советский квадрат - Сталин–Хрущев–Берия–Горбачев

Испытание на людях последствий ядерного взрыва (Тоцкий полигон, 1954 год) – сорок тысяч жертв, расстрел безоружной толпы в Тбилиси (9 марта 1956 года), вторжение советских войск в Венгрию в 1956 году, строительство Берлинской стены (13 августа 1961 года), Карибский кризис и расстрел демонстрации рабочих в Новочеркасске в 1962 году, расстрелы за экономические преступления (1961–1963 годы). Все это происходило в царствование Хрущёва. «Разоблачитель Сталина» жестоко подавил мирные бунты политзаключённых в Норильске и Воркуте (август 1953 года) и в Кенгире (Казахстан, май-июнь 1954 года), которых усмиряли гусеницами танков – более тысячи погибших.

Так кто же больший злодей: Берия или Хрущёв?

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 5 мая 1961 года об усилении борьбы с особо опасными преступлениями, за совершение которых допускается применение смертной казни (как хотелось бы некоторым «юристам» восстановить его применительно к ЮКОСу), грозил смертью за хищение государственного или общественного имущества в особо крупных размерах. По стране прокатилась волна показательных судов с расстрелами тех, кого ныне называют средними предпринимателями. Большинство из них были евреями. Это заставило Бертрана Рассела обратиться к Хрущёву с возмущенным письмом: «Я глубоко обеспокоен смертными казнями, которым подвергаются евреи в Советском Союзе, и тем официальным поощрением антисемитизма, который, по-видимому, имеет место».

Хрущёв, провозгласивший себя борцом с культом личности Сталина, который, по его словам, исказил Ленина, скрепя сердце, вынужден был приостановить расстрелы. Это также можно назвать «оттепелью»? Как и гонения на Пастернака за публикацию романа «Доктор Живаго»? И арест Бродского, обвинённого в тунеядстве и приговоренного к пяти годам принудительного труда в отдалённой местности?

Заметая следы, Хрущёв уничтожил трёх из четырёх министров госбезопасности: Берию, Абакумова и Меркулова, возвысив четвёртого, Игнатьева, с именем которого связаны самые кровавые процессы пятидесятых годов.

В меньшей степени повезло другому наркому – Круглову карьера которого была связана с Берией. С февраля 1939 года Круглов – замнаркома внутренних дел СССР по кадрам. С февраля 1941 по декабрь 1945 года – 1-й замнаркома внутренних дел, в его ведении находились ГУЛАГ и производственные управления НКВД. Переключившись на «атомный проект», Берия передал ему кресло наркома, которое Круглов занимал вплоть до смерти Сталина.

В марте 1953 года, когда Берия возглавил объединённое министерство, Круглов вновь стал его заместителем. После ареста Берии, несмотря на их близкие отношения, он вторично занял его кресло. Хрущёв ему доверял, и когда в Кенгире вспыхнуло восстание политзаключённых, потребовавших послабления режима и пересмотра дел, Хрущёв направил Круглова на подавление мятежа. В ночь на 26 июня Круглов отдал приказ ввести в действие танки…

Лишь в январе 1956 года Хрущёв, примерявший на себя мантию либерала и борца с культом личности, отстранил одиозного генерала от руководства МВД и перевёл его на малозначимую должность заместителя министра строительства электростанций. В июле 1958 года он отправил его на пенсию, в 1959 году лишил генеральского содержания. В июне 1960 года начальника ГУЛАГа исключили из партии с формулировкой за «причастность к политическим репрессиям» и больше не трогали. Лично преданных ему генералов Хрущёв не расстреливал.

Но где же заговор Хрущёва? Всё вышеперечисленное свидетельствует лишь о том, что во внутренней и внешней политике он продолжал действовать сталинскими методами.

Было два заговора: первый, начавшийся незадолго до смерти Сталина, когда «четвёрка» осознала угрозу, нависшую над каждым членом Политбюро, и способствовала тому, чтобы с помощью Игнатьева, ставленника Маленкова, изолировать Сталина, убрать Власика, Поскребышева, Косынкина и Истомину; и второй, заговор Хрущёва, начавшийся во время болезни Сталина.

Нигде Хрущёв не пишет о желании избавить страну от Сталина. Он боялся архивов и опасался непредсказуемого наследника, который начнёт ворошить улей. Оставался один выход: брать власть самому. По поведению Берии во время болезни Сталина он понял, что угроза исходит от его лучшего друга. И тогда он примерил на себя тогу Брута. Спешно он начал вовлекать в заговор Булганина, затем Маленкова.