Альберт Манфред (Отв. редактор) - История Франции

Крестьяне находились в различных формах зависимости от вотчинников.

Если не касаться рабов, в наиболее суровой зависимости находились сервы — потомки рабов и части вольноотпущенников и колонов меровингского времени, реже — лишившихся свободы общинников. Как показывают последние исследования, в Северной Галлии IX в. рабы и сервы составляли не более трети крестьянства [56] S. Fourquin. Les campagnes de la region parisienne a la fin du moyen age. Paris, 1964, p. 164, 165; R. Boutruche. Seigneurie et feodalite, t. I, 2 eme ed., p, 156–159; R. Fossier. La terre…, p. 209, 219; idem. L'histoire sociale…. p. 62, 63. .

Большая часть сервов владела в вотчине земельными держаниями — мансами, за которые полагалось выполнять многочисленные повинности. Они были тяжелыми и включали барщину и уплату оброков. Юридические права сервов были во многом ограничены. Они не могли отчуждать свои держания без разрешения сеньора, были лишены права обращаться за защитой в королевский суд, не могли свидетельствовать в спорах, касавшихся несервов, и т. п. сеньоры продавали и покупали их, дарили и завещали. Часть сервов не имела даже собственного дома и находилась на положении дворовых рабов. Важной особенностью в положении сервов-держателей было то, что все ограничения их свободы, так же как и многие повинности, сохранялись за ними независимо от владения земельным держанием и передавались по наследству. Они лежали как бы на самой личности сервов, навечно связывая каждого из них с определенным сеньором. Это не означало, однако, их навечного прикрепления к наделу. Попытки такого рода, предпринятые при Карле Великом, в общем не имели успеха. В условиях сохранения значительных неосвоенных пространств и при отсутствии достаточно сильной государственной власти осуществить юридическое прикрепление не было возможно [57] France. — In: M. Block. Melanges historiques, t. 1. Paris, 1963, p. 308. . Это позволяло многим сервам при наличии благоприятных условий уходить от своего сеньора, переселившись в другую вотчину или на неосвоенные земли. И хотя такому переселению мешали и материальные трудности переезда, и необходимость выполнять на новом месте повинности прежнему и новому сеньорам одновременно, и сила привычек и традиций, игравших в ту пору особую роль, — отсутствие реального прикрепления к земле создавало немаловажные предпосылки для улучшения в будущем правового статуса многих сервов.

Менее приниженным по сравнению с сервами был социальный статус колонов. В их число вошли не только потомки галло-римских колонов и вольноотпущенников, но и бывших свободных общинников. Их правоспособность была ограниченна в меньшей степени, чем у сервов. По-видимому, они обладали большей свободой распоряжения своими держаниями, могли защищать свои права в королевском суде, были освобождены от некоторых специфических сервильных повинностей. Но по своим обязанностям они во многом напоминали сервов, выполняя, как и те, разнообразные барщинные службы и оброки [58] Подробный анализ положения колонов см.: А. Р. Корсунский. О статусе франкских колонов. — «Средние века», вып. 32, 1969. . В наиболее благоприятном внутри вотчины положении находились полусвободные крестьяне франкского и галло-римского происхождения, оказавшиеся под патронатом крупных собственников. Они уплачивали обычно небольшие оброки, изредка выполняли барщины. Эта категория крестьян была полностью свободна от прикрепления к земле, вообще не составлявшего в VIII–IX вв. конституирующего признака феодальных отношений. В условиях натурального хозяйства и при ограничении целей сеньора обеспечением его потребительских нужд оказывались достаточными сравнительно простые формы внутривотчинной эксплуатации.

Крупная вотчина с барщинным домениальным хозяйством была не единственным и не самым распространенным типом сеньории в областях к северу от Луары [59] 58 С. Fourquin. Histoire economique de I'Occident medieval, p. 67–69; R. Fossier. La terre…, p. 213; R. Boutruche. Seigneurie et feodalite, t. I, me ed.. p. 82, 115. . Наряду с ней здесь существовало много мелких и средних вотчин, в которых домен и барщина играли, по-видимому, значительно меньшую роль. Но именно существование этого типа вотчин, принадлежавших либо королям, либо отдельным сеньорам, составляет специфику Северной Франции по сравнению с югом страны, где барщинное домениальное хозяйство в VIII–IX вв. по источникам почти не прослеживается. Наиболее распространенной была здесь, по-видимому, система эксплуатации крестьянства путем взимания натуральных и денежных оброков [60] С. Fournier. Le peuplement rural en Basse Auvergne, p. 326. .