Альберт Манфред (Отв. редактор) - История Франции

Проводниками и исполнителями решений правительства на местах все больше и больше становятся интенданты, назначаемые центральной властью из числа преданных ей и всецело от нее зависящих чиновников. Их исходная задача — обеспечить поступление налогов из провинций в казну. Они окончательно оттесняют на второй план прежние местные органы управления и суда: провинциальные штаты (в некоторых областях Франции), провинциальные парламенты, различные судебно-финансовые палаты, губернаторов с их военно-полицейским аппаратом, муниципалитеты, опиравшиеся на поквартальную «буржуазную стражу» в городах. Впрочем, эти местные власти обычно не отстаивали свои устаревшие привилегии, а сотрудничали с интендантами провинций и с правительством.

В самом аппарате центральной власти все больше выдвигаются государственные секретари (министры) и все уменьшается значение принцев крови, герцогов и пэров: они по-прежнему входили в так называемый «большой Королевский совет», но все по-настоящему важные дела государства вершились «малым Королевским советом», который и был настоящим рабочим правительством. Именно к нему стекались донесения интендантов, он отправлял на места полновластных инспекторов (maitres de requetes), он, во главе со своим председателем Ришелье, был подлинной сильной властью.

Ришелье боролся против любых попыток противостоять королевской власти. При Ришелье у парламентов было отнято право письменных ремонтрансов, и подчас правительство прибегало к насильственному выкупу должностей тех или иных неугодных ему членов парламента; некоторых из них отправляли в изгнание или в тюрьму.

Однако решительные меры, какие хотело бы принять старинное дворянство в отношении выскочек в судейских и чиновных мантиях, тут были недоступны, поскольку продажа богачам различнейших должностей (и в том числе должностей адвокатов, прокуроров, советников парламента) была одним из источников государственного дохода абсолютистской Франции. Правительство никогда не имело достаточно средств, чтобы разом покончить с парламентами, выкупив все должности. Отсюда — безрезультатность непрерывно до самой революции 1789 г. длившейся борьбы абсолютистского правительства с парламентами, полная невозможность сломить их сопротивление. Ришелье видел и социально-политическую сторону дела: система продажи государственных должностей в собственность видным обладателям денежных накоплений приковывала часть буржуазии к колеснице государства, т. е. к судьбам феодально-абсолютистского строя. Кто вложил свои деньги в данный государственный порядок, писал Ришелье, не станет способствовать его разрушению.

Другим источником дохода казны была откупная система: получение денег от финансистов авансом, с уступкой им права сизбытком компенсировать себя взиманием того или иного налога. Ришелье считал финансистов и откупщиков налогов «особым классом, вредным для государства, но тем не менее необходимым» [189] Cardinal de Richelieu. Testament politique, p. 250. ; по его мнению, «они не могут дальше обогащаться, не разоряя государства» [190] Ibidem. . Поэтому он был склонен к конфискации имущества откупщиков и держателей государственной ренты, но, «даже если справедливость этого акта неоспорима, разум не позволяет прибегать к нему, потому, что его осуществление лишило бы государя на будущее всех способов добыть деньги в случае государственной необходимости» [191] Ibid., p. 252. .

Это положение «Политического завещания» является выводом из практики борьбы абсолютизма с откупщиками — борьбы, в которой королевской власти иногда приходилось признать себя побежденной. Свидетельством этого является королевский рескрипт, который пришлось опубликовать после очередного мероприятия по «выжиманию губок» — нажиму на финансистов. В этом рескрипте, как бы извиняясь, король заявлял: «Будучи вынужден прибегать к чрезвычайным мерам и требуя, чтобы нам авансировали крупные суммы денег, мы во всех представившихся случаях получали содействие от наших откупщиков и контрактантов; и суммы, которые они обязывались нам уплатить, приносили им столь мало дохода и прибыли, что в настоящее время они, совместно с их пайщиками, обременены долгами… Они и поныне не перестают оказывать нашим делам величайшее содействие в настоящей срочной необходимости, прилагая для этого весь свой кредит, от чего мы испытываем величайшее удовлетворение» [192] C. d'Avenel. La noblesse fran‹;aise sous Richelieu. Paris, 1901, p. 296, 297. .