Альберт Манфред(Отв.редактор) - История Франции т. 2

Первое время после Тильзита Россия пыталась добросовестно выполнять соглашения; она объявила войну Англии, прекратила экономические связи с ней. Некоторые отрасли промышленности, прежде всего хлопчатобумажная, извлекли из этой политики определенные выгоды. Но экономика России была слишком тесно связана с Англией. Экспорт хлеба, льна, пеньки, полотна, железа, леса на 80–90 % шел именно в Англию; оттуда же Россия получала в основном промышленные изделия. Континентальная блокада, прекращение экспорта в Англию сразу же чрезвычайно тяжело отразились на всем торговом и платежном балансе России. Резко упал курс рубля: к 1810 г. курс бумажных ассигнаций составлял только четверть серебряного рубля; соответственно чрезвычайно поднялись цены [186] О тяжелых последствиях политики континентальной блокады для экономики России см. капитальное исследование: М. Ф. Злотников. Континентальная блокада и Россия. . Между тем трианонские декреты 1810 г. требовали от России не смягчения, а еще более жесткого запрещения торговли не только с Англией, но и с нейтральными странами. Наполеон через своего посланника Коленкура и в личных письмах Александру категорически требовал недопущения в русские порты даже нейтральных судов и конфискации всех привозившихся на них грузов, обосновывая это тем, что под нейтральным флагом ввозятся те же английские товары.

Но этому требованию решительно противились не только влиятельные помещичьи круги, на которых очень болезненно отзывалось запрещение экспорта в Англию, лишившее их важнейшего источника доходов, но и вся промышленная и торговая буржуазия, чьим рупором становились видные представители царской бюрократии, как, например, адмирал H. С. Мордвинов, руководивший департаментом экономии государственного совета [187] См. «Архив графов Мордвиновых», т. IV. СПб., 1902, стр. 485. «Первейший шаг состоять должен в том, чтобы уничтожить все стеснения приходящим в порты нашим судам… и чтобы в делах правительства слова конфискация, кроме случая о запрещенных тарифом товарах, сделать впредь неуместными и неупотребительными» (из докладной записки Александру I, 25 сентября 1811 г.). . Несмотря на то, что в официальной дипломатической переписке между Францией и Россией многократно подчеркивалось, что следует «оплакивать государства, которые сражаются между собой из-за частных торговых интересов», именно наполеоновское требование беспрекословного проведения континентальной блокады являлось основной причиной все большего обострения отношений между недавними союзниками. Когда в начале 1811 г. вспыхнул конфликт в связи с оккупацией французами Ольденбургского герцогства, министр иностранных дел герцог Бассано писал французскому посланнику в Петербурге: «Вам одному я могу сказать: ольденбургское дело не имеет значения ни для нас, ни для России; вся суть в торговых интересах и континентальной блокаде» [188] A. Vandal. Napoleon et Alexandre I, v. Ill, p. 228. .

Наполеон, как он сам заявлял, готов был в крайнем случае допустить, чтобы Россия торговала с Англией в Архангельске, но «Балтийское море должно быть закрыто» [189] Ibid., p. 516. . А как раз этого русское правительство не могло обеспечить. «Экономика оказалась сильнее дипломатии и царя, вместе взятых» [190] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 22. стр. 30. . Оппозиция продолжению политики континентальной блокады была так сильна, что Александру I могла угрожать участь Павла I. «Становилось совершенно ясно, что переломить экономическое развитие России было бы безумным; что воевать легче, чем переносить далее тягости континентальной блокады… Александр I ответил на Трианонские декреты русским тарифом 31 декабря 1810 г., представлявшим собой не что иное, как формальное объявление таможенной войны Франции» [191] М. Н. Покровский. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии. М., 1923, стр. 33. . Этот тариф устанавливал высокие, фактически запретительные пошлины на все товары, ввозившиеся через сухопутную границу, т. е. прежде всего на французские товары, и одновременно разрешал нейтральную торговлю в портах Белого, Балтийского и Черного морей. На это Наполеон и ответил три недели спустя оккупацией Ольденбургского герцогства — демонстративным жестом враждебности лично Александру I.

Уже в январе 1811 г. Наполеон предпринимает первые шаги к подготовке войны против России и сознательно провоцирует царское правительство своей польской политикой. Он отказывается ратифицировать уже подписанную Коленкуром конвенцию, в которой Франция давала гарантию, что Польша никогда не станет вновь самостоятельным государством. Наполеон вовсе и не собирался восстанавливать независимую Польшу, но, отказываясь подписать конвенцию, он надеялся укрепить среди поляков надежду на то, что поможет возрождению Польши, и в то же время вырвать у России уступки угрозой восстановления Польши в границах 1772 г. Никаких симпатий к Польше он не питал. Борьба велась, как подчеркивал Маркс, «не за восстановление Польши, а за систему континентальной блокады против Англии» [192] ЦПА ИМЛ, ф. 1, оп. 1, ед. хр. 1681. .