Альберт Манфред(Отв.редактор) - История Франции т. 2

Славные революционные традиции Парижской Коммуны — первого опыта диктатуры пролетариата в истории — живы до сих пор. Они вдохновляют рабочий класс и другие прогрессивные силы Франции в их борьбе за мир, за новую демократию, за социализм [782] «Histoire du Parti communiste francais (Manuel)». Paris, 1964, p. 15. .

Столетняя годовщина Парижской Коммуны была широко отмечена в Советском Союзе, в других социалистических странах и на родине Коммуны — во Франции. «Парижская Коммуна — предвестница нового мира», — так определял значение пролетарской революции 1871 г. ветеран Французской коммунистической партии Жак Дюкло [783] Jacques Duclos. La Commune de Paris a l’assaut du ciel. Paris, 1971, p. 7. , председатель «Ассоциации друзей Парижской Коммуны».

Революция 4 сентября 1870 г. и в особенности 72 дня Парижской Коммуны окончательно утвердили во Франции республиканский строй. Возврат к монархии был уже невозможен; народ да и значительная часть буржуазии не желали больше монархии, ни в одной из ее форм. Но парадоксальное своеобразие политической жизни Франции начала 70-х годов заключалось в том, что при антимонархических настроениях страны власть фактически находилась в руках монархистов, не скрывавших своего отвращения к республике и намерения восстановить во Франции режим монархии.

Национальное собрание, избранное в феврале 1870 г. для выполнения весьма ограниченной задачи — утверждения условий мира, продиктованных победителем — Германией, это собрание «реакционной деревенщины», и в 1870 г. не представлявшее подлинного мнения страны, выполнив свою миссию, отнюдь не склонно было сойти с политической сцены. Узурпировав права и власть, Национальное собрание и после подписания унизительного и тяжелого Франкфуртского мира продолжало выступать в самовольно присвоенной им роли высшего представительного и учредительного собрания страны [784] См. «Парижская Коммуна 1871», т. I. М., 1961, гл. 7, стр. 230–272; «Murailles politiques francaises depuis le 4 septembre 1870», t. 1. Paris, 1873; «Annales de l’Assemblee nationale», t. 1–3. Paris, 1871; A. Thiers. Notes et. souvenirs. Paris, 1903; G. May. Le traite de Francfort… Paris — Nancy, 1909; G. Hanotaux. Histoire de la fondation de la Troisieme Republique, t. I. Paris, 1925; Guillemin. Cette curieuse guerre de 70. Paris, 1956. .

В этом собрании, как уже говорилось, большинство принадлежало монархистам. Самые реакционные представители господствующих классрв, они после того, как при их деятельном участии была проиграна внешняя война против Германии и выиграна внутренняя — гражданская — война против собственного народа — Парижской Коммуны, — вновь обрели утраченную ими смелость. Им мало было мстительной расправы с побежденными коммунарами. До 1876 г. в Париже, да и в остальных городах Франции, действовали военно-полевые суды, приговаривавшие к смертной казни или верной гибели на каторге в Новой Каледонии десятки тысяч участников Коммуны или просто истинных французских патриотов, ставших жертвой доносов [785] P. Grousset et F. Jourde. Les condamnes politiques en Nouvelle-Caledonie. Geneve, 1871; A. Zevaes. Les proscrits de la Commune, Paris, 1936. . Они хотели уничтожить и республику, и демократические институты, и права, завоеванные народом в пяти революциях. Но, сходясь в своей вражде к народу и желании заменить республику монархией, они расходились в вопросе о форме монархии, или, вернее, о династии, которая должна была ее возглавить.

Три фракции монархистов соперничали между собой: легитимисты, орлеанисты и бонапартисты. Их взаимные распри, делавшие невозможным немедленное провозглашение монархии (если бы это зависело только от них), заставляли их по необходимости мириться с республикой. Старый орлеанист Тьер, став главой исполнительной власти, отдавал себе отчет в том, что в создавшемся положении во Франции возможна только республика. Конечно, она должна была быть консервативной. «Республика будет консервативной или ее не будет вовсе», — говорил Тьер. Консервативная республика это и была «республика без республиканцев», без республиканской конституции, без республиканских учреждений, без республиканского духа. Посол царской России князь Орлов после первого званого обеда у Тьера в пространном донесении в Петербург отмечал, что примечательной особенностью нынешнего главы французской республики является то, что он не скрывает, даже более того, как бы афиширует свое неодобрение республиканскому режиму [786] Архив внешней политики России, ф. Канцелярия, 1872 г., д. 80, лл. 9, 9а. .

Впрочем Тьер с его практическим умом понимал, что всякая попытка в сложившейся обстановке заменить республику монархией чревата серьезными осложнениями с неисчислимыми последствиями. Он твердо на этом стоял, и именно эта трезвая позиция и стала действительной причиной его конфликта с монархистским большинством собрания. 24 мая 1873 г. он должен был уйти в отставку, и его заменил на посту президента республики маршал Мак-Магон, герцог Маджента.