Павел Афанасьев - Золото Приамурья

Даже те, кто был достаточно близок к миллионеру, на людях словно стыдились этого знакомства. Так, Бенардаки был единственным среди коммерсантов в Санкт-Петербурге, кто разглядел талант Николая Гоголя и почитал за честь быть знакомым с ним. А между тем гоголевский Костанжогло, чей портрет написан с живой модели (Гоголь всегда утверждал, что описывает лишь то, что видел или знал), выглядит не слишком-то симпатичным: «Лицо (его) было очень замечательно. В нём было заметно южное происхождение. Волосы на голове и бровях темны и густы, блеску сильного. Ум сверкал во всяком выражении лица, и уж ничего в нём сонного. Но заметна, однако же, была примесь чего-то желчного и озлобленного» [47].

И Сергей Аксаков, занимавший у Бенардаки деньги, чтобы дать их Гоголю, тоже замечает недостаток, говоря о нём: «Очень умный, но без образования». А ведь Бенардаки разговаривал на пяти языках и прекрасно понимал необходимость образования, основав «Общество вспомоществования нуждающимся учащимся Второй Петербургской мужской гимназии». По меньшей мере одна из построенных им школ – в башкирском посёлке Авзян – и по сей день существует. А в Екатеринбурге золотопромышленная компания, в которой он был совладельцем, в 1863 году подарила купленный ею дом женскому училищу [93]. Школы для детей служащих строились и на приисках Верхнеамурской компании.

Вообще благотворительность, как отмечает А. Корин [80], была «одной из основных забот вечно занятого Бенардаки». Он основал и содержал «Общество земледельческих колоний и ремесленных приютов», которое работало с детьми, осужденными за мелкие преступления, общество «Помощь детям», при котором были ясли-приют, и множество других благотворительных, как бы сейчас сказали, фондов. Как известно, именно за благотворительность император Александр II пожаловал Дмитрию Егоровичу звание потомственного дворянина.

Стремление к благотворительности, по-видимому, было присуще всем носителям фамилии. Константин Бенардаки был одним из соучредителей благотворительного общества по оказанию помощи нуждающимся, в 1865 году пожертвовал 4 тысячи рублей на постройку в Таганроге оперного театра [105]. А его жена Елизавета Ивановна завещала «внести в Государственный банк 10 тысяч рублей с тем, чтобы проценты с этого капитала выдавались один раз в год пяти бедным девицам-невестам в городе Таганроге, преимущественно из греков» [42]. Когда в Москве сооружался музей изящных искусств, на два его зала, предназначенные для памятников греческой архаики, пожертвовала деньги осташковская помещица М. К. Бенардаки.

Николай Дмитриевич Бенардаки упоминается в числе жертвователей денежных средств на постройку ремесленного училища в Петербурге [115] и среди вносивших деньги в Лондонский фонд, финансировавший издание герценовского «Колокола», запрещённого в России.

Кстати, Николай Дмитриевич, сын «необразованного» Бенардаки, перевёл на английский «Горе от ума», выпустил в 1850 году совместно с библиографом и экономистом Ю. М. Богушевичем «Указатель статей серьёзного содержания, помещённых в русских журналах», и был автором слов популярных романсов «Цветник» (С. Кашеваров), «В душе моей» (В. Врангель), «Судьба нас разлучила» (Ю. Капри), «Люблю тебя» (Донауров).

О том, что Дмитрий Бенардаки был знаком с писателями Гоголем и Аксаковым, мы уже упоминали. Известно, что он общался также с Лермонтовым и Жуковским, одалживал М. Достоевскому, помогал П. Нащокину.

Но вот любопытное совпадение: ещё один русский писатель, Иван Бунин, родился в воронежской усадьбе, которая ранее принадлежала именно Дмитрию Бенардаки!

Другой его дом (Санкт-Петербург, Невский пр., 86) использовался Филармоническим обществом, которое давало в его парадных залах концерты. А ещё в залах дома Бенардаки устраивались вернисажи, в которых иногда показывали свои новые работы художники-передвижники.

Известно, что он заказывал полотна Брюллову, покупал работы у других художников и «имел прекрасное собрание живописи». В Эрмитаже хранится портрет самого Дмитрия Бенардаки кисти немецкого художника Карла фон Штейбена, его жены Анны и дочери Екатерины [59].

Дмитрий Бенардаки и поныне почитаем в Греции, где на его средства в Афинах были построены Национальный музей, Национальная библиотека и университет.

В Греции он поддерживал русский Свято-Пантелеймонов монастырь, а строил православные храмы едва ли не повсюду: каменный православный храм при русской дипломатической миссии в Афинах, каменный православный храм в башкирском посёлке Авзян. Верхнеамурская компания построила деревянные церкви на Зейской пристани, на стане Васильевского прииска, и неизвестно, сколько ещё на других приисках.