Анатолий Гуськов - Под грифом правды. Исповедь военного контрразведчика. Люди. Факты. Спецоперации.

Теперь-то мы уж знали крекинг-установку как свои пять пальцев. Правда, научились на своих собственных ошибках и дорогой ценой, но что сделаешь, каждое новое дело требует жертв. Нам тогда казалось, что пострадавшие за первые неудачи строго не будут наказаны и они вот-вот должны вернуться. Но этого, к сожалению, не случилось. Радовало тогда то, что работа завода налаживалась с каждым месяцем, мы не только выполняли, но и значительно перевыполняли задания. Рабочие и инженерно-технический состав всего завода стали хорошо зарабатывать, получать премии. Я уже, по моим представлениям, был сказочно богат. Ко мне в гости на лето приехали мои родители, сестра Анна, и всем хватало места в квартире, все были накормлены и напоены, да еще каждый с гостинцами отправлялся домой. О нашем заводе писала не только городская, но и областная газета. Я приглашался дважды в радиостудию для выступления по местному и областному радио, был избран вторым секретарем горкома комсомола.

3 сентября 1938 года мы собрались отметить день моего рождения, мне исполнилось 24 года. Были приглашены гости, все сослуживцы с завода. И вдруг, в конце рабочего дня, вызывает меня Иван Степанович, поздравляет с днем рождения и так, улыбаясь, говорит:

— А тебя срочно вызывают в Москву.

— Это еще зачем? — сорвалось у меня с языка.

Тогда он усадил меня в кресло и сказал:

— Я внес предложение назначить тебя главным инженером завода. Вот поэтому и вызывают в Москву, чтобы посмотреть, годишься ты для этого или нет.

Признаться, это не вызвало тогда чувства радости или гордости. Я отчетливо понимал, что не созрел для такой должности, да и опыта инженерной работы кот наплакал. Но возражать не стал, так как знал характер Ивана Степановича. Если он сказал, значит, уже все всесторонне обдумал и другого решения быть не может. Я в тот период уже стремился подражать ему, и не только в этом, а буквально во всем. Это был мой глубоко уважаемый наставник. Несмотря на кажущуюся строгость, его сердце было так щедро. на тепло и доброту, что буквально не было ни одного хорошего человека на заводе, которого не согревало бы оно в трудную минуту. Его все любили на заводе. Он пользовался большим авторитетом в городском и областном комитетах партии, а также в Москве, в ВСНХ.

На следующий день я отправился в Москву. Подъезжая к столице, я не мог оторваться от вагонного окна. Сердце мое стучало от радости встречи с Москвой. Как дороги мне были знакомые улицы, дома. Родители к тому времени переехали на ул. Якиманку, д.37.(затем — ул. Димитрова и вновь Якиманка), где занимали комнату 19 кв.м. в квартире из шести аналогичных комнат. Но теперь их было только трое. Сестра Анна вышла замуж и жила отдельно.

На площади Ногина, где размещался ВСНХ, сначала побывал у кадровых работников, заполняя, как мне тогда казалось, ненужные анкеты. И каждый принимавший как-то таинственно говорил: будете на приеме у руководства.

Дня через два группа из шести человек, кандидатов на должность главных инженеров, среди которых я был самым «зеленым», была принята Л.М. Кагановичем. Минут 10–15 он очень хорошо и доходчиво говорил о нужде промышленности в хороших специалистах, пожелал нам успехов в освоении производства, постоянно учиться и учить других. Затем выразил надежду, что мы оправдаем оказанное нам доверие.

Пробыв 3–4 дня в Москве, я почувствовал, что меня тянет обратно в Бердянск. Теперь там была моя жизнь, все мои друзья, интересы и помыслы. И несмотря на то, что мне разрешил Иван Степанович побыть пару дней у родителей, я поторопился уезжать. Когда вернулся в Бердянск, меня впервые в жизни встречал водитель Виктор Иванович на новенькой автомашине М-1. Он первый поздравил меня с новым назначением.

Итак, открылась новая трудовая страница в моей жизни. Начиная все буквально с нулевого цикла, многому учился у других, старался воспринимать все, что мне казалось полезным.

Через неделю работы в новом амплуа на наш завод прибыла группа студентов-дипломников из Московского нефтяного института, которые учились на два курса ниже меня. Руководитель практики, преподаватель технологии нефти был крайне удивлен, увидев меняв роли главного инженера, а студенты, прибывшие на прием, бесцеремонно обращались ко мне: Толя.

4 января 1939 года я был принят кандидатом в члены ВКП(б), а через некоторое время, в связи с организацией Запорожской области, которая выделилась из Днепропетровской, был избран делегатом и участвовал в 1-й областной комсомольской конференции. На этой конференции был избран в состав пленума обкома ВЛКСМ. Когда, как и другие кандидаты в члены обкома, я рассказывал свою биографию и заявил, что работаю главным инженером завода, это вызвало бурные аплодисменты у присутствующих делегатов.