Борис Клосс - О происхождении названия «Россия»

и в Надгробном слове Иосифу Волоцкому:

…в чтении толик бе, якоже ластовица и славии доброгласныи, привлачаше и услажаше слухи послушающих {156} 156 Надгробное слово преподобному Иосифу Волоколамскому ученика и сродника его инока Досифея Топоркова / Изд. К. И. Невоструева. М., 1865. С. 15. .

Причем в обоих произведениях заметна разная степень близости к общему оригиналу: в Послании Иоанну лучше передано само начало («Отлетеша аки…»), а в Надгробном слове — окончание («послушающих», к тому же в тексте сохранена «ластовица», опущенная в Послании Иоанну).

Обращаясь теперь к другому источнику — Надгробному слову митрополиту Киприану Григория Цамблака, мы видим, что фрагмент:

Настояше убо и сие нам пострадати, о друзи, еже пострадахом, его же от скоръбных мню ничто же, но лютейшее: что бо и будет ино от иже печялию касающихся сердцю, таковыа тыцеты равно? Не бо имением отъятое, не славы, не села, или стяжаниа, не стада, или чреды, не отечества, не домовъ и сродникъ, или суседъствующих, но самого отца огьятие пострадахом [23] Мы пользуемся изданием архимандрита Леонида: Надгробное слово Григория Цамблака Российскому архиепископу Киприяну // Чтения в имп. Обществе истории и древностей российских. Кн. 1. М, 1872. С. 25, сверенным с рукописью ГИМ, Син., № 384 (на л. 236—244 знак Единорога — Лихачев, № 1538, 1539 (1527 г.)). ,

с разной степенью точности отразился, с одной стороны, в Послании Иоанну:

Понеже убо настояше нам и сие пострадати, о чюдне, еже и пострадахом, его же от скорбных мню ничтоже лютейши. Что будет ино от иже печалию касающихся сердцу таковыя тщеты равно? Не бо имениа отъятие, не славы, не отечества, не сродник, но всея вселенныя по благочестии поборник {157} 157 Послания Иосифа Волоцкого. С. 155. , [24] Об использовании Надгробного слова митрополиту Киприану Григория Цамблака в Послании Иоанну в литературе до настоящего времени не отмечалось.

а с другой стороны, в Надгробном слове Иосифу Волоцкому:

Настояше же нам, братие, злобных окружение пострадати ныне, еже и пострадахом, и крепости терпениа тмами убегающих, его же от скорбных ничто же мню ино лютейшее. И что будет ино таковыя тщеты равно, о той же печалию касающихся сердцу, иже не точию сие весть поколебати… Не имения бо отъятие пострадахом, или мечтающие зде славы, с дароноше-нием предстоящих, ни расширение сел, ни ино что от честных, еже зде тленных с стады и чреды, ни прослутие отечества и светлых полат, ниже сладкие любве сродник и въжжеленных другое и знаемых, но чюднаго отца отъятие пострадахом {158} 158 Надгробное слово Григория Цамблака Российскому архиепископу Киприяну. С. 2—3. .

Начало фрагмента лучше отражено в Послании Иоанну, но в Надгробном слове Иосифу зато сохранены «стады и чреды» и другие фразы, опущенные в Послании Иоанну.

У исследователей нет четкого мнения о времени написания Надгробного слова Иосифу (некоторые относят его даже к последнему периоду творчества Досифея Топоркова). Между тем, некоторые детали свидетельствуют о создании Надгробного слова в ближайшее время после кончины Иосифа Волоцкого, случившейся 9 сентября 1515 г. Автор Надгробного слова произносит: «Настояше же нам, братие, злобных окружение по-страдати ныне, еже и пострадахом», «угасе светилник, сияя над главою сердца нашего… велика ны днесь окружи беда» {159} 159 Там же. С. 2, 25. .

Итак, мы приходим к выводу, что Послание вельможе Иоанну (представляющее по существу Надгробное слово четырем «столпам» иосифлянства) и Надгробное слово Иосифу Волоцкому созданы в одно время (конец 1515 — начало 1516 г.), пользуются одинаковыми источниками и написаны в одном литературном стиле — это дает нам право признать за обоими произведениями одного автора: Досифея Топоркова [25] Таким образом, содержание и время создания агиографической литературы, посвященной Иосифу Волоцкому, должны быть пересмотрены. .

Атрибутируемое Досифею Топоркову и датированное теперь Послание вельможе Иоанну мы можем проанализировать с точки зрения наличия в нем «росийского» словоупотребления. Слово «Росия» встречается в нем три раза:

Злоначалный сатана дуну бо внезапу завистным ветром и погаси четверосветлый и чюдный он светилник весь до конца, и тмы и дыма и горести исполни всю Росию;

их же изнесе не ино отечество, яко да не о них похвалу инии себе восписовати имуть, но наша земля плодствова и возрасти на честь и славу всей Росии: