Борис Тумасов - Жизнь неуёмная. Дмитрий Переяславский

- Молись, сыне, и кайся, - тихо ответил епископ. - Не в ярости Господней кара Божья. Господь велик, и он с нами. Помни о том, князь Дмитрий.

Не успел великий князь вывести дружину из Владимира, как пришло еще одно тревожное известие. Оно было из сторожи, что на Оке. Темник Абдул через реку переправился, в землю Рязанскую ринулся.

Великий князь теперь уже не стал собирать воевод, только и сказал Ростиславу:

- Пошлю гонца к Даниилу, чтоб Москву крепил да, ежели сумеет, князю Рязанскому подмог.

- Малочисленна дружина у князя Московского. Вот кабы ему Андрей Городецкий подсобил…

- Кабы, да откуда время брать?

- То так. Однако ты, великий князь, поторопись. Может, еще соберешь силы в один кулак.

Дмитрий усмехнулся, ответил с горечью:

- Аль мне не знать князей удельных? Поди, каждый норовит за своими стенами отсидеться. Мнят, минует их гроза, поозоруют ордынцы да и уйдут к себе в степи.

- В том-то и беда, - согласился Ростислав. - И так, сколь помню, князья наши врозь тянут.

- Потому и биты бываем.

По-прежнему беспокойно звонили колокола всех владимирских церквей. Ростислав повел рукой:

- Владимирцы ополчение скликают. Попрощаемся, великий князь, пора уходить тебе.

Подобно стреле, пущенной из тугого лука, ринулась орда в набег. Гоном проходила она по княжествам. Никого не миновала. Осадила Владимир.

Под самые стены выехали сотни полторы ногайцев, заорали:

- Эгей, владимирцы, открывай ворота! Не то пожжем!

И, подняв луки, пустили на город горящие стрелы. Запылала солома на избах. Люд кинулся тушить пожары, а ордынцам весело:

- Эгей, урусы, жарко? А им в ответ:

- Сунься-ка, орда ненасытная!

Дерзко вел себя воевода Ростислав, ночами вылазки делал. Распахнутся ворота, выпустят гридней, они возьмут ногайцев в сабли и снова укроются за городскими стенами. Видел воевода, нет у татар тарана. А когда они полезли на стены, засадный полк и люд отбили их.

Устремились ногайцы в обход Владимира, на удельные княжества, заполыхали городки. Появились ордынцы там, где их не ждали…

Засунув топор за поясок, Будый сказал Аксинье:

- Поищу борть, жить-то надобно!

И ушел. Лес уже зазеленел, пахло прошлогодними грибами, потрескивал под ногами сухой валежник.

Идет Будый, а мысли о бедах, кои навалились, жизнь ломают. Горем полнится земля русская. От сотворения Руси нет ей покоя. Будый уже со счета сбился, сколько раз бегал то от ордынцев, то от тиуна. А спросить бы Будыя, легок ли хлеб, какой смерд собирает? Тяжел труд землепашца. Зерно надо высеять и сжать, в суслоны поставить и под навес перетащить, цепом обмолотить.

А время подходит, боярину за землю дань плати, тиун свое берет, и от ордынских счетчиков не схоронишься…

Возвращался Будый довольный: хоть не отыскал борть, зато наткнулся на поляну. Ежели зимой ее очистить, кустарник вырубить и пожечь, можно рожью засеять.

Неожиданно с той стороны, где его изба, заржал конь. Бросился Будый, бежит, а мысль одна, тревожная: ужели татарин озорует? Вот и изба, дверь нараспашку. И ни коня, ни Аксиньи. Увез проклятый ордынец! Кинулся Будый по конскому следу, но где там…

Из Владимира на Суздаль, а оттуда на Переяславль-Залесский уводил дружину великий князь Дмитрий. Дрожала земля, храпели кони, сотня за сотней скакали гридни. А следом, в двух конных переходах, шла орда.

Нередко ее авангард сталкивался с арьергардом дружины. Наскочат ордынцы, выпустят рой стрел и унесутся либо в коротком сабельном бою схватятся, и тогда рубятся остервенело: звенят сабли, визжат татары, кричат гридни.

Великий князь понимал, что если он развернет всю дружину, то сомнет идущие по пятам отряды ордынцев, но это будет временная победа: подоспеют основные силы и дружина будет разгромлена.

Угрюм взгляд Дмитрия. У него свежи воспоминания о сражении с туменами хана Тохты на Клязьме, о первом удачном столкновении, после чего полки воеводы Ростислава укрывались в лесах. В них искал защиты от ордынцев и русский люд…

В Переяславле-Залесском дружина отдыхала. Дмитрий ждал удельных князей в подмогу. Вот только не слишком он надеялся на брата Андрея. Ненадежен городецкий князь. И уж конечно, изменил Дмитрию ярославский князь Федор, коли он, как пес смердящий, привел орду на Русь…

В бессонную ночь взойдет великий князь на воротную башню - где-то там, вдалеке, за сотни верст горит зарево пожаров, а копыта татарской конницы уже топчут землю его Переяславского удела. Запах гари преследовал Дмитрия.