Джемс Макговерн - Мартин Борман

Без сомнения, Геринг полагал, что поступает абсолютно правильно, посылая эту телеграмму. Он понимал, что Гитлер истощен физически и морально, и Берлин будет взят не более чем через неделю. В тот же день 23 апреля из Берлина с донесением для Геринга вылетел генерал Карл Коллер, главнокомандующий люфтваффе. Коллер доложил о нервном припадке, произошедшем с Гитлером 22 апреля, и его твердом решении оставаться в Берлине и застрелиться, если город падет. Он передал слова, сказанные фюрером в этот день: «Нет смысла сражаться сейчас, сейчас нечем сражаться. Если дело за переговорами, то Геринг сделает это лучше меня».

Геринг, удивленный этим докладом, не стал действовать необдуманно. Он провел совещание с несколькими должностными лицами, находившимися в Берхтесгадене, среди которых был рейхс-министр Ганс Ламмерс, официальный эксперт, способный определить, находится ли в силе указ Гитлера от 29 июня 1941 года о назначении Геринга преемником. Геринг боялся, что Гитлер изменил указ и назначил своим преемником Бормана. Это было не так, однако его опасения относительно Бормана заставили Геринга отсрочить переход к необходимым действиям. «Он мой кровный враг, — сказал Геринг. — Он только и ждет случая, чтобы расправиться со мной. Если я начну действовать сейчас, они назовут меня предателем. А если я не стану действовать, меня упрекнут в том, что я сдался в самый решающий момент». В конце концов, Геринг перешел к действиям.

Как и все самые важные донесения, адресованные Гитлеру, телеграмма рейхсмаршала вначале попала в руки Бормана. Борман начал действовать так, как будто у нацизма было будущее и существовала реальная власть, которую можно было бы унаследовать в случае смерти Гитлера. Кроме того, Борман был уверен, что эта власть не должна быть передана Герингу. В качестве меры предосторожности, рейхсмаршал послал еще одну телеграмму адъютанту Гитлера — люфтваффе полковнику Николаусу фон Белову. Помимо вышеуказанного, Геринг просил фон Белова проконтролировать, чтобы телеграмма была передана Гитлеру лично в руки, а также просил убедить его срочно вылететь в Берхтесгаден, если это возможно. Борман освободил фон Белова от необходимости общения с Гитлером, и тот никогда не увидел этой телеграммы.

Борман с гримасой праведного негодования отнес Гитлеру телеграмму Геринга. Прежде чем Гитлер смог хорошенько разобраться и прокомментировать прочитанное, Борман указал ему на следующий параграф: «Если до десяти часов вечера ответа не последует, я расценю это как то, что Вы лишены свободы действий…» Несомненно, Геринг указал точное время, так как чувствовал, что Берлин может быть взят, а Гитлер убит в любой момент, и хотел получить указание лично от Гитлера до того, как это произойдет.

Тем не менее, Борман, как обычно спекулируя на подозрительности фюрера, преподнес ограничение во времени как ультиматум. И кроме того, разве рейхсмаршал не подозревался в попытке начать мирные переговоры шесть месяцев назад? Теперь он посмел посылать ультиматум фюреру, видимо, с целью захвата верховной власти и капитулировать в то время, когда Гитлер все еще жив. Рейхсмаршал, сказал Борман, должен быть казнен.

Выслушав такие комментарии, фюрер начал изучать телеграмму. «Гитлер был крайне взбешен, — вспоминал позднее Шпеер, — и довольно резко отозвался о Геринге. Он сказал, что одно время был уверен в том, что Геринг сдался, что он коррумпирован и находится в наркотической зависимости». Неожиданно Гитлер добавил: «Он все еще может вести переговоры о капитуляции, совершенно не важно, кто это делает».

Гитлер не последовал совету Бормана расстрелять Геринга. Тем не менее, он уполномочил Бормана записать и отправить рейхсмаршалу телеграмму следующего содержания:

«Ваши действия представляют собой государственную измену фюреру и национал-социализму. Наказание за измену — смерть. Но учитывая Ваши прошлые заслуги перед партией, фюрер не станет применять высшую меру наказания, если Вы сложите с себя все полномочия. Отвечайте «да» или «нет»».

К этому письму прилагались еще два коротких замечания: первое о том, что Гитлер аннулирует свой указ о назначении Геринга своим преемником, и второе, в котором Гитлер сообщал Герингу: «…передам свою власть тому и тогда, когда посчитаю это правильным. До тех пор я буду руководить сам».

Годами Борман ожидал возможности свергнуть Геринга. Теперь цель была достигнута, и вопрос о преемнике фюрера был открытым. И все равно, Борман был неудовлетворен. Рейхсмаршал, лишенный всякой власти, оставался все еще жив и свободен. И Борман, на свой страх и риск, передал полковникам Бредову и Франку, командующим СС в Берхтесгадене, радиограмму с приказом арестовать Геринга за государственную измену. «Ответите за это головой», — предупредил Борман.