Валерий Авдеев - Секретная миссия в Париже. Граф Игнатьев против немецкой разведки в 1915–1917 гг.

— Павел Истомин, журналист Петроградского телеграфного агентства.

— Полноте, граф! К чему этот маскарад? Ведь я отлично знаю вашу матушку, — откликнулся хозяин кабинета. — Проходите, не стесняйтесь.

Посол из депеши российского МИДа уже знал, что в Париж прибывает специальный представитель разведывательного отделения штаба Юго-Западного фронта для организации разведки с территории Франции против Германии и Австро-Венгрии. Александра Петровича это особенно не радовало, ибо грозило, по его мнению, различными неприятностями русскому посольству и, следовательно, лично ему. Где разведка — там и провалы, а это связано с протестами французского МИДа, неприятными для посла объяснениями. Нет уж, жили до сих пор без разведчиков и далее спокойно проживем без них, сказал он себе, получив депешу из Петрограда.

… Вообще-то у Извольского были свои счеты с военным ведомством. Несколько лет назад он, будучи министром иностранных дел, разрешил людям из ГУГШа пользоваться секретными архивами своего министерства. В то время для обобщения опыта Русско-японской войны начальник Генерального штаба генерал Ф.Ф. Палицын с одобрения императора Николая II затеял ее описание. Была создана целая военно-историческая комиссия. Одному из ее членов — полковнику П.Н. Симанскому было поручено подготовить главу о предыстории военного столкновения с японцами. Он, имея неограниченный доступ к государственным архивам (завидуйте, современные российские историки!), добросовестно проделал работу. Посланная на рецензирование в российский МИД рукопись этой главы привела министра в негодование. Он сразу понял, что открытая публикация материала крепко «подставит» русскую дипломатию, которая проглядела подготовку Японии к войне.

В ответе председателю Комиссии генералу В.И. Гурко он так прямо и написал. По мнению Извольского, в этой главе полковником Симанским была показана «яркая картина отрицательных сторон нашей государственной жизни: междуведомственной розни, отсутствия общего плана в достижении намеченных задач и вместе с тем откровенно разоблачаются некоторые замыслы, окончившиеся неудачей, взаимная вражда России и Японии, в том числе и Англии». Разумеется, он категорически возражал против «обнародования в настоящее время названного исследования» [39] РГВИА Ф. 2000. On. 1. Д. 165. Л. 16.; Авдеев В.А. «Секреты» Русско-японской войны // Воен. — ист. журн., 1993. № 9. С. 87. . Это и понятно: исследование полковника Симанского показывало истинную роль «Безобразовской клики» в разжигании конфликта с Японией, к которому Россия не была готова. Поскольку в эту клику входили и некоторые великие князья, публиковать такую рукопись в открытой печати было просто опасно, особенно в свете недавней первой русской революции.

И вот опять эти господа из военного ведомства с еще более щекотливыми намерениями. Нет, он положительно против, ибо военные заварят кашу, а расхлебывать ее придется послу. Пусть разведчики действуют на свой страх и риск, но он не желает, чтобы они были как-либо связаны с посольством. О своем неприятии профессии Павла Алексеевича посол не преминул прямо заявить ротмистру Игнатьеву. После обмена обычными в таких случаях любезностями посол бесцеремонно заявил:

— Шпионские дела мне совсем не нравятся. Они вызывают бесконечные осложнения и часто заканчиваются скандалами… Здесь вы находитесь в иностранном государстве, пусть даже и союзном. Вы будете также распространять свое влияние и на соседние, более или менее нейтральные, страны. Без всякого сомнения, в случае осложнений поступят требования разъяснить, провести расследование и прочие подобного рода штуки, которые я так ненавижу Поэтому, ротмистр, не рассчитывайте ни на меня, ни на кого бы то ни было из моих подчиненных. Я знать не хочу, что вы там будете делать!

«Журналисту» Истомину ничего не оставалось, как откланяться и принять к сведению слова посла А.П. Извольского. Впрочем, он не удержался и на прощание сказал:

— Ваше превосходительство, можете быть уверены, что я вам надоедать не буду. Стану действовать без вашей поддержки.

Впрочем, в дальнейшем персонал российского посольства в. Париже оказывал П. Игнатьеву всемерную помощь и поддержку в его непростой работе, о чем он с благодарностью вспоминает в своих мемуарах.

Совсем иным был прием у французских военных властей. Ротмистр П.А. Игнатьев был представлен своим братом, военным агентом России генерал-майором А.А. Игнатьевым «всем чинам» 2-го бюро (военной разведки) Генерального штаба Франции. В ходе состоявшейся беседы Игнатьеву-младшему было обещано полное содействие в выполнении возложенных на него заданий. По его просьбе сотрудники бюро ознакомили его с положением в Швейцарии, которой предстояло стать основным полем сражения между русской и германской разведслужбами. Французы откомандировали в распоряжение графа Игнатьева 2-го несколько офицеров по его выбору, организовав доставку его сообщений и почты из Швейцарии и Голландии, облегчили паспортные правила для агентов русской разведки, которым зачастую выдавались французские паспорта, несмотря на то, что они были иностранцами.