И. Потапчук - Русские судебные ораторы в известных уголовных процессах XIX века

Все, что я изложил вам, достаточно для признания подлога. Но это не все, что можно сказать против подсудимой. На сотни речей, на целые годы бесед достанет материалов, приготовленных этой женщиной в свое обличение. Позвольте же надеяться, что вы признаете подлог и не дадите семейству, тридцать лет отличавшемуся образцовой коммерческой честностью, разориться, не дадите возможности сообщникам игуменьи, накупившим у нее ее изделия, разжиться неправедно на чужой счет.

Наружные знаки благочестия да не увлекут вас. Давно и искусно злоупотребляла ими эта женщина. Вы уже знаете, что, отыскивая темными и бесчеловечными средствами деньги на свое мнимое служение человечеству, она перед теми, чье имя и внимание ей было нужно, разыгрывала роль добродетельной и смиренной отшельницы. Тартюфы бывают и в женском платье. Но, к счастью, ее скоро разгадали и когда-то принятая как гостья во дворце Ее Величества Александры Петровны, она скоро оказалась недостойной этого места. Свергнутая по заслугам, она продолжала своими поступками отвращать от себя людей, ей когда-то близких. Даже Трахтенберг просил ее освободить его от своего посещения, и где-то в гостинице она должна была приютиться во время своих петербургских афер. И после этого она смеет говорить, что жизнь ее всецело посвящена Богу, что без нее погибнут сироты и бедные, находящиеся на руках ее. Неужели эти фальшиво звучащие фразы найдут отголосок в вашей душе, неужели вы решитесь из сострадания к мнимой добродетели не только признать ее невиновной, но и дозволительными средства ее? Этого благочестия, которое примиряет с людьми и многое прощает им, здесь мы не видали. Овечья шкура на волке не должна ослеплять вас. Я не верю, чтобы люди серьезно думали о Боге и добре, совершая грабительства и подлоги. Не может дочь утешить свою мать, если ценой разврата она достанет ей какой-либо дар; не может Церковь одобрить благотворение верующего, милосердие на чужой счет, путем грабежа и мошенничества; так пусть не прикрываются они под ее защитой и не зовут христианским милосердием ужасающего душу ряда преступлений! Не увлечь ей вас и учением о снисходительности к средствам, когда благая цель достигается ими. Наша Церковь, наша восточная Церковь гнушалась этого правила. Не ошиблись послы Владимира предпочесть ее католичеству. Из этого последнего родилось и охватило мир иезуитство, все оправдывающее во имя цели, опозорившее себя и ту Церковь, из которой оно развилось. Человечество проклинает его, а она, игуменья, пересаживала это ядовитое дерево на нашу почву. Не давайте пустить ему корни: вредное плодовито, вырвите его, чище вырвите на первых порах и спасите честь Церкви, к которой прививает она этот яд, и честь русского правосудия. Не умиляйтесь судьбою сирот и храмов ее обители; на Руси благотворение не оскудело; здесь и там у нас воздвигнуты сотни школ и заведений, равно как вся Русь переполнена храмами и христианскими общинами. Но какие же из этих зданий воздвигнуты на обманы, насилия и подлоги?

Подсудимая скажет вам: «Да, я многого не знала, что оно противозаконно. Я женщина». Верим вам, что многое, что написано в книгах закона, вам неведомо. За это я не решусь осудить вас. Но ведь в этом же законе есть и такие правила, которые давным-давно приняты человечеством как основы нравственного и правового порядка. С вершины дымящегося Синая сказано: «не укради», вы не могли не знать этого, а что вы творите? Вы обираете до нищеты прибегнувших к вашей помощи. С вершина Синая сказано: «не лжесвидетельствуй», а вы посылаете вверивших вам свое спасение инокинь говорить неправду и губите их совесть и доброе имя. Оттуда же запрещено «всуе призывать имя Бога», а вы, призывая Его благословение на ваши подлоги и обманы, дерзаете обмануть правосудие и вместо себя свалить вину на неповинных. Нет, этого не удастся вам: правосудие молодо и сильно, и чутка совесть судей... Пусть строит защита оплот против нас; ей придется защищать полное противоречий и неправды показание подсудимых; ей придется его ставить в основание своего здания, придется пользоваться как материалом показаниями таких личностей, как Ироида, Магдалина, Валерия, Фриденсоны и т. п... жалкий материал... Хрупкое здание!.. От первого вопроса вашего испытующего ума оно пошатнется, от первого прикосновения судейской совести падет во прах; в вашей памяти ничего не останется от их усилий и, если вы захотите разрешить дело по правде, вы правдой удовлетворите все наши требования...