Вячеслав Софронов - Отрешенные люди

- Давай, мечи, - хлопнул в ладоши Иван. - Где наша не пропадала!

Вавила выкинул кости, сосчитал, протянул стаканчик Зубареву. Тот долго тряс им, кинул на солому. Выходило на два очка больше, чем у его противника.

- До трех раз играем! - закричал Вавила.

- Шалишь, браток, мы так не сговаривались. Мое сало, - пододвинул он к себе шмат.

- Новичок выиграл, - зашумели вокруг них. - Дашь попробовать?

- Играем еще? - предложил Вавила почти просительно.

- Что ставишь? - поинтересовался Иван.

- Сапоги ставлю! - крикнул тот.- Другого боле ничего нет.

- Босым много не находишь, Вавила. И на работу не возьмут, - заголосили окружившие их плотным кольцом арестанты.

- На этот раз непременно выиграю,- упрямо затряс патлатой головой тот.Кидай ты первым.

Иван кинул, за ним Вавила... И опять Зубарев выиграл. Он неторопливо взял сапоги, подержал их некоторое время в руках, потом кинул обратно на солому, снисходительно улыбнулся:

- Возьми себе, а то обморозишься еще, помрешь.

- Не по закону так, - возразил тощий косоглазый арестант. - Ты, паря, наших правил не знаешь, а потому по-своему не вороти. Коль проиграл чего в кости или в карты, то обратно принимать нельзя, хоть и вернут тебе добром. Если ты пожелаешь, то Вавила должен выкупить сапоги у тебя.

- Как же он выкупит, когда у него денег все одно нет? - удивился Иван.

- Пущай песню споет али тебе прислуживает, как господину своему, цельный день. Тогда вы в расчете будете.

- Не умею я песен петь, - угрюмо отозвался Вавила.

- Тогда служи ему, - подсказал все тот же косоглазый.

- Это как?

- Обыкновенно: чего он тебе ни прикажет, то все и выполняй.

- Соглашайся, - подмигнув, шепнул ему Иван, - пущай по-ихнему будет.

- Согласен я, - ни на кого не глядя, отозвался Вавила.

- Все слышали? - поднял вверх руку косоглазый. - Все по закону должно быть, следите за Вавилой.

- За что попал сюда? - спросил Иван, когда они отошли в сторону от общего круга, чтобы поделить на всех шмат сала, что было встречено одобрительными криками всех сидевших в подвале.

- Беглый я, - просто ответил Вавила, - два года как от барина сбежал, хотел в Польшу к своим пробиться, а тут схватили. Теперь, поди, в Сибирь отправят.

- Не боись, я вон из Сибири, а ничего, живой, как видишь. А к кому это своим в Польшу хотел пробиться?

- К людям старой веры, - не глядя ему в глаза, шепотком сообщил Вавила.

- К раскольникам, что ли? - удивился Иван. - Выходит, ты из них будешь?

- А тебе чего? - недружелюбно отозвался тот. - Сами вы раскольники и есть, а наша вера правильная, от Бога, -перекрестился он двумя перстами.

- Я почему спрашиваю, - положил ему руку на плечо Зубарев, - мой дед тоже из них, староверов был...

- Да ну? - удивился Вавила. - Значит, и ты...

- А вот я уже по новой вере крещен, родители так решили. Но я тебе не враг, поверь. Чего же ты в Польшу решил идти?

- Общины наши там проживают, сказывали мне. Целые села стоят, и никто их не трогает, в богомерзкую веру не обращает. А здесь притеснения одни. Все равно, даже если в Сибирь направят, сбегу.

- Сбежишь тут, когда цепи на ногах,- кивнул Иван. - Или знаешь способ какой?

- Были бы деньги, и солдат подкупить можно.

- А если найду деньги, поможешь?

- Чего помочь? - не понял тот.

- На волю весточку передать.

- Да хоть завтра.

- Это как? - не поверил Иван.

- Пиши записку, коль грамотный. Или найди, кто грамоте обучен. Бумагу, опять же, купить придется у Васьки, он с воли принес незаметно. Чернила и перо найдутся. А как напишешь, то передай тому, кого на работу поведут. Он уже там сообразит, как быть.

- Так просто?

- Были бы деньги, а у меня их как раз и нет. Все проиграл в кости да в карты. Не везет мне...

- Господь запрещает в такие игры играть, - подначил его Иван.

- Грешен, знаю, - громко вздохнул Вавила и опять перекрестился, глядя в зарешеченное оконце, выходившее на тюремный двор.

- Зачем играешь, коль знаешь, что грешишь?

- А сам почему играл? - хитро поглядел на него Вавила, и в его голубых глазах блеснул лукавый огонек.

- Чем тут еще заниматься, коль не в кости играть? - ответил Иван.

На другой день ему удалось извлечь из подкладки несколько серебряных монет. Он раздобыл на них бумагу, написал записку поручику Кураеву, указав дом, где тот проживал, и передал ее пожилому арестанту, которого каждый день брали пилить дрова в соседнем с острогом монастыре. Тот, вернувшись обратно в подвал, сообщил Ивану таинственным шепотом, что записку обязательно доставят куда надо, и попросил еще денег.