Жан Блюм - Ренн-ле-Шато. Вестготы, катары, тамплиеры - секрет еретиков

В это время в Париж был ареной действий целых трех тайных политических обществ. Вопрос этот подробно освещен такими известными авторами, как Жан Робен, Жан-Мишель Тибо или знаменитое британское трио Байджент—Ли—Линкольн, что позволит нам посвятить всего лишь параграф этой неисчерпаемой теме.

Итак, в вышеозначенное время во Франции появились своего рода философские общества, деятельность которых корнями уходила в политику. Одни из таких группировок ратовали за реставрацию монархического строя, проповедуя религию, выходящую за привычные рамки: Великий Монарх, Апокалипсис. Нет почти никакого сомнения в том, что Папа Римский, находившийся в то время на Святом престоле, не предпринимал никаких попыток приструнить или уничтожить подобные группировки. Другие общества преследовали цели, не связанные с монархическими или религиозными идеями. Стоит упомянуть, что в то же время австрийский император вынашивал мечту о главенстве над европейскими государствами, которого он мог добиться при помощи религии: он был главой Священной Римской империи. Впоследствии мы увидим, что подобные общества и личности вполне могли использовать в своих личных целях те «разоблачающие» сведения, которые таились в документах, найденных Соньером. Всего лишь предположение, скажете вы? Доказательства, которые мы приведем, позволяют дать как отрицательный, так и утвердительный ответ. Однако вернемся в 1893 год. После того как аббат отчитался перед епископом, прелат отдал ему сумму, предназначенную для мэра, и Соньер возвратился в Ренн-ле-Шато. Он привез из Парижа копии двух полотен мастеров: «Пастухи Аркадии» (Пуссен) и «Искушение святого Антония» (Теньер), а также портрет папы Климента V и свой собственный фотопортрет, сделанный известным столичным фотографом. Правда, насчет фотопортрета в последние дни разгорелся спор: вполне возможно, что на нем изображен не Беранже Соньер, а его брат. Однако исследователи сходятся в том, что с этого момента Соньеру был известен секрет, ставший залогом его богатства. Можно ли быть уверенным в том, что воспоминания людей, на основе которых Жерар де Сед выстроил предполагаемую цепь парижских событий, донесли до нас самое важное, ничего при этом не прибавив и не упустив?

Вопрос о путешествии Соньера в Париж и по сей день остается нерешенным. Один из современных авторов, ссылаясь на тексты, доступные публике, сумел даже заявить следующее: «Мы не располагаем свидетельствами того, что Соньер совершал свое знаменитое путешествие; более того, мы даже не уверены в том, что кюре показывал пергаменты епископу Бийару — тому нет ни единого доказательства». Таким образом, на наше усмотрение представлены две противоположные гипотезы. Первая: никакого путешествия на самом деле не было; рассказ о нем используется теми, кто стремится придать излишнюю таинственность делу Соньера. Вторая: путешествие, во время которого аббат приобрел столь странные знакомства, все же имело место; отрицают этот факт те, кто стремится всячески принизить значимость дела Соньера.

Вернемся немного назад и посмотрим, могло ли богатство Соньера появиться в силу иных причин, не связанных с епископом Бийаром, таинственными документами или тайными обществами. Действительно, обогащение могло быть вызвано находкой сокровища, спрятанного в церкви, однако в таком случае возникает вопрос: насколько оно было велико? Рассказ звонаря Каптье, поведавшего о том происшествии своей семье, варьируется. Что стоит за этим — вымысел или сознательное искажение фактов? Приведем его слова: «Во время сноса алтаря плита была приподнята. Увидев то, что находилось под ней, аббат Соньер отослал каменщиков, сославшись на то, что пора оставить работу и пойти пообедать. Однако они успели заметить сосуд, наполненный сверкающими предметами. Один из рабочих поинтересовался у Соньера, что это могло быть; аббат ответил, что это лурдские медали». Медали из Лурда, найденные в вестготской опоре, чудо из чудес, относящееся к Деве Марии, если оно имело место! С другой стороны, если верить господину Декадейя, аббат нашел в церкви не один, а несколько тайников, в которых, однако, были припрятаны незначительные ценности, а не баснословное сокровище.

Не меньшие трудности всплывают при попытке установить хронологию событий. Жерар де Сед утверждает, что аббат нашел клад лишь после возвращения из Парижа. Тайник находился под плитой, расположенной в нижней алтарной части, под «Плитой рыцарей», к которой мы еще вернемся. В вырытой на ее месте метровой яме аббат обнаружил два скелета и котелок, наполненный сверкающими предметами.