Доминик Бартелеми - Рыцарство от древней Германии до Франции XII века

Однако Людовик Младший высказал порицание Карлу Лысому именем Иисуса Христа, упирая на родство, право и клятвы Карла. Ост последнего был обращен в бегство (и один граф убит), и христианского ритуала, как при Фонтенуа, никто не совершил — один только Карл, бежавший, чтобы спасти себе жизнь, осознал свою ошибку. Regino abbas Prumiensis. P. 111-112.

Молодой человек, его крестник, оставшийся в 826 г. на стажировку для знакомства с военным делом и культурой.

«Солдат удачи» набирали в рядах самих норманнов. Как пишет Джанет Нельсон, «в реальности не существовало единого "норманнского фактора", вмешивающегося в дела королевства как внешняя сила»; действительно, «в ткань франкской политики проникали разные военные отряды, они то сотрудничали, то соперничали с франками, а при случае нанимались к военным вождям Франкии» (Ibid. P. 216).

Вся его карьера не зависела от Эда, и он не рассчитывал вернуться в милость, чего ожидал Эрмольд Нигелл от Людовика Благочестивого в благодарность за свою поэму.

Принадлежащим норманнам, которые вернулись из Нейстрии.

Но эту «жесту» можно также связать с убийством Рауля — сына Рауля де Гуи в 943 г. (Flodoard. Annates... P. 87 [Русский перевод: Флодоард. Анналы // Рихер Реймский. История. М.: РОССПЭН. 1997. С. 199]).

Королевские министериалы и церковный прелат использовали один и тот же лексикон.

Существует два недавних издания этого текста. Одно, комментарии к которому иногда вызывают сомнение, но где удобно пронумерованы строки и дан французский перевод, — Beech, George; avec la collab. de Yves Chauvin et Georges Pon. Le «Conventum» (vers 1030): un precurseur aquitain des premieres epopees. Geneve; Paris: Droz, 1995. Другое, с более убедительными комментариями и английским переводом: Martindale, Jane. Conventum inter Guillelmurn Aquitanorum comitem et Hugonem Chiliarchum // Status, authority, and regional power: Aquitaine and France, 9 th—12 thcenturies. London: Variorum Collected Studies, 1997. Ch. VII, VIII.

Кроме случаев, когда это были пленники самого короля: Рихер. IV, 78. С . 170.

Во всяком случае, судя по тому, как ее воспроизводит Рихер Реймский.

Слова vassus на латыни и vassal на французском использовались как в абсолютном смысле (vaillani — доблестный, обладающий свойством vasselage), так и в относительном (вассал сеньора, en vasselage). Слово miles в первом феодальном веке имело такое же двойное значение, что мешает переводить его как «рыцарь» — или тогда уж как «рыцарь» надо передавать и vassus, и miles, но лишь когда они используются в абсолютном смысле (то есть в смысле статуса и нравственных качеств).

Позже это слово означало «галантный кавалер» [Прим. пер.].

Eudes de Saint-Maur. Vie de Bouchard le Venerable... (хороший пример вассала в двойном смысле слова — доблестного и верного).

Сравните с Анжёгером для Анжу, см. ниже, с. 301.

К этому позже добавится позорный поступок графа Стефана — его бегство из Антиохии в 1098 г., см. ниже, с. 297.

На самом деле маркграфом — герцогом был сделан его сын Гуго Великий после 936 г.

На крыше Ахенского дворца [Прим. ред.]

Эта просьба о награде, похоже, предвещает стремление к чести и одновременно к выгоде у рыцарей-наемников, см. ниже, с. 236.

Важнее было то, что Гуго Великий играл роль оруженосца.

Это подтверждается здесь (ibid. I, 36): вассалы графа Пуатевинского захватили один из замков Геральда, и тот их осадил; но их сеньор не сумел прийти им на помощь, они, естественно, капитулировали и сохранили себе жизнь, как и полагалось.

Bandit d'honneur означает по-французски «разбойник-мститель» (на Корсике) [Прим. пер.].

Advocati (букв. «защитники») — миряне, официально представлявшие интересы монастырей-иммунистов в суде и защищавшие монастырское имущество от посягательств [Прим. ред.].

Оно полагалось епископам, но у аббата Клюни был шанс его получить.

Flori, Jean. Chevalerie et liturgie... (формула на с. 26; с другой стороны, формула на с. 23 указывает на благословение юноши).

У Адемара есть лишь один краткий намек (III, 30) на некую кровавую битву, в которой аквитанцы победили франков Гуго Капета, но этой битвы на самом деле не было, и в его «Хронике», где две первых книги и начало третьей посвящены пересказу азов франкской и каролингской истории, кроме этого, почти не ощущается враждебных чувств по отношению к «франкам».