Александр Сидоров - Песнь о моей Мурке

Разумеется, для нас в контексте «Гопа» куда любопытнее маргинальные вариации мотива появления на свет в необычном месте — например, в низовых городских балладах:

или:

Более развернутый вариант, сопоставимый с зачином «Гопа», приводит в своих записных книжках Евгений Замятин:

Во многих версиях «подзаборного Гопа» рождение и крещение героя приобретают явный дьявольский окрас, характерный для «черной мессы», то есть сатанинского действа, прямо пародирующего церковные христианские обряды. Так у первой строки появляются варианты «родился я у беса под забором», «родился я у черта под забором», «родили меня черти под забором» и многие другие. Наличествуют и соответствующие персонажи: черти, бес, леший или, вместо него, «дядька с рыжей бородою» (рыжий цвет волос — признак ведьмы или ведьмака) или «дед с козлиной бородою» (козлиные атрибуты — указание на дьявола). Вместо «окатил меня водою» поется «обоссал» и т. п. Существует и совершенно оригинальная версия зачина:

Таким образом, можно констатировать: с распространением по стране «Гоп» обогащается мотивами русского песенного фольклора.

Мы уже обсуждали путешествие балладного героя на Луну, но там речь идет о его встрече с чертями. Что же касается «подзаборного» варианта, центральный персонаж направляется к Селене совершенно с другой целью:

Почему герой неожиданно отправляется за женой на Луну, не совсем ясно. В русском и украинском фольклоре такой сюжет отсутствует напрочь. Видимо, на уголовного «песняра» воздействовали иные источники.

Поскольку баллада о Гопе — уголовно-арестантская, не исключено влияние на нее фольклора народов Сибири и Дальнего Севера, где отбывали наказание поколения каторжан. У нивхов, населяющих Амур и остров Сахалин (самое известное каторжанское место), существует легенда о «лунной женщине-сплетнице» — «ралк умгу», которая ходит с коромыслом и ведрами по поверхности ночного светила. То же предание есть и у татар Западной Сибири: одна женщина за дурное поведение была отправлена богами с полными ведрами на Луну, откуда теперь взирает на Землю. Вот вам объяснение того, что Гоп находит себе отвратительную, но богатую жену именно на Луне.

Есть еще одно остроумное предположение. В 1922–1923 годах Алексей Николаевич Толстой создает фантастический роман «Аэлита» о путешествии инженера Лося на Марс, где тот влюбляется в марсианку Аэлиту. Роман пользовался в Советской России бешеной популярностью: в 1924 году режиссер Яков Протазанов поставил по нему одноименный фильм. Вот Гоп со смыком и решил последовать на поиски жены по маршруту инженера Лося, но несколько ближе! Хотя в иронически-издевательской песне жена эта, в противовес романтической истории, оказывается кривой и горбатой.

Позднее, видимо, вариант путешествия за женой на Луну и вариант встречи там же с чертями объединились в один, причем жена оказалась лишней и исчезла.

Правда, Павел Васильев в уже цитировавшейся нами поэме о Гражданской войне «Христолюбовские ситцы», приводит куплет из «Гопа», где жена упоминается без лунно-фольклорных изысков:

Если это не собственная стилизация автора (что маловероятно), не исключена третья версия. В ранних вариантах песни фигурировала не «лунная», а самая обычная жена. Лишь позднее, с появлением сюжета о Луне и чертях, появилось «ответвление» сюжета, где место чертей заняла жена.

(вариант Леонида Утесова)

— Вот так я хожу по городу, и никто не знает, кто я такой…

— Дядька!