Григорий Федосеев - Пашка из Медвежьего лога

Опять стукнуло, теперь совсем рядом.

Гурьяныч приподнимается, просовывает вперёд ствол ружья, выглядывает по-кошачьи из-за камня. Я держу Пашку за телогрейку, только выпусти — и он мигом выкатится на гребень. Как же ему трудно с нами!

Вижу, у Гурьяныча пропадает напряжённость. Ружьё бесшумно сваливается на камень. Он поворачивает к нам улыбающееся лицо, просит нас осторожно подняться к нему.

Впереди небольшая изложина, у её противоположного края пасётся крупный баран. Зверь подвигается к нам. Он на таком расстоянии, что его легко рассмотреть. Баран приземистый, длинный, на коротких ногах. По внешности трудно в нём угадать чудесного скалолаза. Узкий, с белым родовым пятном лоб увенчан устрашающими рогами.

Мы замираем, липнем к обломкам, боимся пошевелиться или высунуться. Пашка поворачивает голову налево. Я кошу туда глаза и от неожиданности столбенею; в пятидесяти метрах от нас, на пригорке дремлет самка, отбросив голову с маленькими рожками на камень, а рядом ягнёнок. Он забавляется: то бросается в сторону от матери и, угрожая невидимому врагу, трясёт лобастой головкой, то начинает упражняться в прыжках, подскакивая на камнях, как мячик. Но одному ему скучно. Он замечает ниже по склону барана, мчится к нему. Тот поднимает величественную голову, и их взгляды встречаются. Один — огромный зверь, в расцвете сил, а второй — ещё крошечный, только вступающий в жизнь. Меньший робко подвигается вперёд, вытягивая любопытную мордочку, явно намереваясь обнюхать незнакомца. У барана пропадает царственное спокойствие. Он начинает пятиться назад, подставляя ягнёнку могучие рога. Тот удивлён. С опаской обходит рогача снизу и опять вытягивает свою любопытную мордочку, чуточку курносую, хочет обнюхать его.

Ягнёнку всего несколько дней, может, два. Вероятно, он ничего не видел, кроме этой каменной разложины, где родился, да двух-трёх манящих к себе вершин. Возможно, и этот круторог первый из собратьев встретился ему в его ещё крошечном поднебесном мире.

Он как будто в восторге скачет обратно на пригорок, будит мать крошечными копытцами. Та поднимает голову, долго, пристально смотрит на пасущегося рядом барана. Затем чешет задней ногою возле уха и опять засыпает.

Слышу, Пашка настойчиво шепчет Гурьянычу:

— Дедушка, стреляй барана, я же обещал… Старик опускает левую руку, ловит ею Пашку за штаны и внушительно дёргает, дескать, сейчас же замолчи!

А ягнёнок вдруг поворачивается в нашу сторону и, как взрослый при опасности, замирает в настороженной позе.

В этот момент с воздуха доносится потрясающий свист крыльев — с неба на ягнёнка падает белохвостый орлан. На помощь малышу поспевает вскочившая мать. И мы видим, как выброшенные вперёд когтистые лапы хищника, не достав ягнёнка, чесанули по спине самки.

Баран, отскочив в сторону, замирает на камне, подняв высоко рогастую голову.

Нас никто не замечает. Гурьяныч вдруг заторопился. Он берёт ружьё, прикладывает ложе к плечу, липнет к камню. Пашка шепчет:

— Стреляй, иначе уйдёт. Старик отбивается от него локтем.

В воздухе снова приближающийся свист крыльев. Орлан повторяет удар, стремительно, с пугающим криком, падает на ягнёнка, но в эту секунду гремит сухой короткий выстрел…

Опустела котловина. Смолкло эхо. Рассеялся пороховой дым. Барана как ветром сдуло, от него остался только шорох камней под удаляющимися прыжками. А на том месте, где отдыхала самка с ягнёнком, лежал мёртвый орлан, распластав по земле безвольные крылья.

Пашка выпрямляется, смотрит то на мёртвую птицу, то на дедушку и торжествующе хлопает в ладоши: рад за ягнёнка, доволен дедом. Кажется, он забыл в этот момент про рогача, про чучело, что обещал привезти в школу.

Гурьяныч делает вид, что не замечает радости внука, достаёт бычий рог с порохом, заряжает шомполку и только потом поворачивается к парнишке.

— Молодое, внучек, беречь надо. Всё равно, ягнёнок это или веточка. Только жить — никуда не годится, надо чтобы твоя тропа знала добро.

Пашка утвердительно кивает головою. Он мигом перебирается через каменистую гряду, несёт к нам орлана. Это старый хищник в тёмно-буром наряде, чуть с фиолетовым оттенком, с жёлтым клювом и такого же цвета лапами, заканчивающимися чёрными когтями.

— Вот тебе и чучело для школы. Глянь, какой красавец, — восторгается старик, растягивая на полный размах могучие крылья. — Будет что тебе и рассказать ребятам. А что баран? Он сейчас линяет, никакого чучела из него не получится.