Борис Солоневич - Молодежь и ГПУ (Жизнь и борьба совeтской молодежи)

Это двухнедeльное заключенiе было раем по сравненiю с Лубянкой. Я стал получать книги из библiотеки, 20-минутную прогулку и право на покупку продовольствiя из тюремной лавочки. Особенно обрадовали меня книги. Я с такой жадностью набросился на них, что время мелькало совсeм незамeтно. Только долгое время лишенный 283 права чтенiя, может понять, какое громадное наслажденiе дают книги. Послe их появленiя в моей камерe я не чувствовал себя одиноким, словно был незримо окружен величайшими людьми всeх времен и народов и являлся песчинкой, связанной с миллiардами и миллiардами других, строивших исторiю культуры человeчества. Опять со мною говорили великiе умы и великiе художники слова, и я уносился на крыльях их мысли и их фантазiи далеко за предeлы своей камеры...

Так шли дни... Наконец, в моей камерe появилась жирная равнодушная физiономiя "корпуснаго" -- старшаго надзирателя.

-- Прочтите и распишитесь, -- сказал он, протягивая мнe бумажку. Содержанiе этой бумажки точно сфотографировалось в моей памяти:

ВЫПИСКА

из постановления заседания Коллегии ОГПУ

от 20 сентября 1926 года

СЛУШАЛИ:

Дело No. 37545 гр. Солоневича, Бориса Лукьяновича, по обвинению его в преступлениях, предусмотренных в 61 статье Уголовного Кодекса.

ПОСТАНОВИЛИ:

Признать гр. Солоневича Б. Л. виновным в преступлениях по ст. 61 У. К. и заключить его в концентрационный лагерь на срок 5 (пять) лет. Выписка верна (подпись)

Печать (Коллегiи ОГПУ).

Таков был финал моего очередного приключенiя. Пять лeт каторжных работ...

Мысль забурлила пeнистым водопадом, а сердце заныло... Пять лeт молодой жизни скидывается со счетов... Да и каковы будут эти пять лeт?..

Родныя лица

Через нeсколько дней вызвали на этап. Куда -- было неизвeстно.

В громадную залу тюрьмы набили нeсколько сот заключенных, и начался обыск. Отбиралось все, что могло 284 бы служить для побeга -- металлическiя ложки, булавки, карандаши, сахар, соль и табак (чтобы не бросили в глаза конвоиру).

Крики, суматоха, хаос... Вдруг возглас:

-- Эй, кто тут Солоневич? Выходи.

Я вышел вперед.

-- На свиданiе. Иди за мной.

Комната свиданiя -- узкая, длинная, разгороженная двумя рядами стeн, с небольшими окошками на уровнe груди и с проволочной сeткой. От одного ряда окон до другого -- около полутора метров. По этому корридору ходят надзиратели, слeдящiе за тeм, чтобы ничего не было переброшено или передано. В одном из окон -- заключенный. В другом -- пришедшiе на свиданiе.

Когда я был приведен в эту комнату, свиданiе уже началось. Два десятка арестантов прильнуло к окошкам, стремясь, может быть, в послeднiй раз запечатлeть в памяти черты лиц любимых и близких. Шум, крики, слезы и рыданiя смeшались в один непередаваемый вопль человeческаго горя. Каждый стремится успeть в ограниченное 20 минутами свиданiе сообщить все, наболeвшее на душe, передать всe распоряженiя, просьбы, мольбы, свою ласку и любовь...

Одно окошечко свободно. Я бросаюсь туда и сквозь двойную стeнку рeшеток вижу лица брата и жены.

Минуты мелькают, как секунды...

-- Кончай свиданiе! -- раздается оклик надзирателя, и людей силой начинают отрывать от окошек, от родных лиц, от слов любви и послeдняго привeта. Слова прощанiя сливаются в рыдающiй гул... Послeднiй взгляд...

Когда-то доведется увидeться всeм нам, каторжникам, с любимыми людьми, оставшимися на волe?..

Парадоксы "me slave"

Опять "Черный Ворон". Поздно вечером нас привозят на Николаевскiй вокзал и поочередно, между санками из конвоиров, проводят в арестанскiе вагоны. Сбоку от конвоиров видна стeна молчаливо стоящих людей. Это все -родные и друзья, с ранняго утра толпившiеся 285 у ворот тюрьмы и с трудом узнавшiе, на каком вокзалe будут "грузить этап".

Всe они молчаливо тeснятся за цeпью часовых и с жадностью вглядываются в каждаго арестанта, выходящаго из "Ворона".

Вот выхожу оттуда и я со своей сумкой и под наведенными стволами винтовок шагаю к новой тюрьмe на колесах.

Внезапно среди давящей тишины этого мрачнаго церемонiала из толпы раздается звонкiй и спокойный голос Ирины.

-- До свиданья, Боб, до свиданья!..

Опять волна радостной благодарности заливает мое сердце. Я вглядываюсь в толпу и в первых ея рядах вижу брата и Ирину с каким-то свертком на руках. Как неизмeримо цeнны эти послeднiе взгляды и послeднiя ободряющiя слова!..

Я хочу отвeтить, но сбоку уже раздаются понуканiя чекистов и меня почти вталкивают в вагон. Я уже исчезаю в дверях, когда до меня доносится громкiй голос брата:

-- Cheer up, Bobby!