Мэри Чабб - Здесь жила Нефертити

Но вместе с тем эта книга не лишена многих существенных достоинств. Они позволяют рекомендовать ее широким кругам советских читателей, интересующихся великой древней цивилизацией долины Нила и трудом людей, которые пытаются восстановить былое великолепие страны пирамид.

Попавшая в среду египтологов случайно, в поисках заработка, М. Чабб как художник не могла не поддаться чарам искусства древнего Египта. Она не только чувствует красоту природы и памятников старины, но в ярких, красочных описаниях очень живо и образно передает свои впечатления и ощущения. При этом ей никогда не изменяет тонкий английский юмор, а наблюдательность позволяет подмечать и зарисовывать такие мелочи быта и труда археологов, которые обычно опускаются при описаниях раскопок.

В отличие от подавляющего большинства буржуазных очеркистов, пишущих о раскопках. М. Чабб отдает должное умению и сноровке местных рабочих, от которых в значительной степени зависит успех проводимых исследований. Она с большой симпатией относится к этим простым людям, прямым потомкам и наследникам древних египтян, сохранившим великолепное народное искусство танца и пантомимы своих далеких предков. Им противопоставляется молодой американец Джордж. Этот бездельник приютился на пару недель в экспедиции до очередного денежного перевода от отца, чтобы сэкономить несколько десятков долларов. Ради денег он не постеснялся поставить в неловкое положение гостеприимно встретивших его коллег-англичан. М. Чабб с горьким юмором отмечает, что такие люди «не могут быть друзьями».

Раскопками, в которых участвовала М. Чабб, руководил талантливый английский археолог Джон Пендльбери, завоевавший, несмотря на свою молодость, значительный авторитет среди ученых, занимающихся археологией Египта и Крита.

«Фонд исследования Египта» (Egypt Exploration Fund) на протяжении пятнадцати лет (с 1921 по 1936) ежегодно посылал экспедиции в Тель-эль-Амарну. Д. Пендльбери возглавлял их в течение последних шести-семи лет. Несмотря на то, что около половины территории города осталось еще не раскопанной, работы были прекращены. Здесь, в неизученной части столицы Эхнатона, будущих исследователей, без сомнения, еще ожидают многие ценные находки. Почему же не завершены раскопки Ахетатона? На этот вопрос ответить нетрудно. В капиталистическом обществе обычно вниманием пользуются те отрасли науки, которые могут быстро и с гарантией принести доходы. Археология же не всегда оправдывала подобные надежды. Поэтому ею занимаются обычно немногие энтузиасты и некоторые богатые любители, а средства на ведение работ добываются при помощи частной благотворительности или просьбами о дотациях от различных учреждений и «Фондов», которыми обычно распоряжаются частные лица или «высокопоставленные особы». Отсюда погоня за сенсационными находками, долженствующими привлечь внимание тех, кто может подписать чек на более или менее крупную сумму. М. Чабб прямо пишет об этом и превосходно передает не покидающее археологов ощущение неуверенности в завтрашнем дне. Вот почему они часто вынуждены работать не там, где этого требуют интересы науки, а в таких местах, где могут быть найдены внешне эффектные, но малозначительные для восстановления прошлого предметы. Автор правильно подчеркивает, что для египтолога-ученого обнаруженный в развалинах дома клад почти никакого интереса не представляет.

Некоторые археологи даже иногда скрывали от контроля «Службы древностей» [2] Служба древностей (Service des Antiquites de L'Egypie) — ведомство, основанное в 1858 г. Контролирует работы археологических экспедиций и следит за охраной памятников прошлого. (Прим. ред.) наиболее интересные находки, проявляя при этом явную недобросовестность и лишая египетский народ его иконного достояния. Можно сослаться хотя бы на то, как был выведен из Египта в Берлин знаменитый бюст царицы Нефертити.

Накануне первой мировой войны, в 1914 г. немецкая экспедиция закончила раскопки в Тель-эль-Амарне. Все находки и описи были представлены инспекторам «Службы древностей» для обычной проверки. Среди предметов, выделенных для немецких музеев, находился ничем не примечательный оштукатуренный каменный блок. Когда его привезли я Берлин, он превратился в голову Нефертити. Рассказывают, будто археологи, не желавшие расстаться со столь замечательным произведением искусства, обернули голову серебряной бумагой, а затем покрыли гипсом, правильно рассчитав, что незаметная архитектурная деталь не привлечет внимания. Когда это обнаружилось, разгорелся огромный скандал. Его затушила только начавшаяся война, после окончания которой немецких египтологов на некоторое время лишили права производить раскопки в Египте [3] P. Montel, I sis ou a la recherche de l'Esypte ensevelie, Paris. 1956 p. 128–129. . Однако эта скульптура и до сих пор хранится в ФРГ. В книге есть эпизод, отдаленно напоминающий этот. Инспектор «Службы древностей», англичанин, помогает вывезти из Египта одну из наиболее ценных находок экспедиции — головку дочери Эхнатона, которая по праву должна была бы храниться в Египте.