Мэри Чабб - Здесь жила Нефертити

Что касается Нефертити, то она, по-видимому, была горячо предана новому культу. О причинах охлаждения между нею и ее царственным супругом (а оно, очевидно, наступило) нам судить трудно: источники об этом молчат. Во всяком случае, Нефертити поселилась отдельно от Эхнатона.

От Нефертити у фараона было шесть дочерей. Старшая — Меритатон была отдана в жены принцу царской крови Сменхкара, который должен был наследовать престол, но скончался еще совсем молодым при жизни тестя; вторая умерла ребенком; третья — Анхесенпаатон вышла замуж за другого принца — Тутанхамона — преемника Эхнатона, того самого Тутанхамона, чья гробница — единственное уцелевшее погребение египетского фараона — была открыта в 1922 г. английским археологом Г. Картером [1] О ней см. Г. Картер. Гробница Тутанхамона, М., 1959. . О судьбе младших дочерей ничего не известно.

О происхождении Сменхкара и Тутанхамона существуют различные предположения, Некоторые полагают, что они были сводными братьями фараона, иные — его сыновьями от других жен. Тутанхамон наследовал престол в возрасте двенадцати лет, а восемнадцати или девятнадцати уже скончался, Таким образом, он царствовал всего шесть лет. Однако за этот короткий срок в стране произошли значительные перемены. Именно при нем, пользуясь, видимо, малолетством царя, противники Эхнатона добились решительной победы. Постепенно был восстановлен культ старых богов. И так же, как незадолго до того преследовались их имена, теперь повсеместно уничтожалось имя Атона. Царя-еретика предали анафеме и даже старались не упоминать о нем. Двор перебрался в старую столицу — Фивы, и Ахетатон быстро опустел. Дома и дворцы, сооруженные им кирпича-сырца, скоро разрушились, развалины занесло песком, и там, где в течение пятнадцати — двадцати лет кипел оживленный многолюдный город, опять воцарилась тишина.

Так в общих чертах развивались события в течение этих бурных десятилетий. Подавляющее большинство фактов приходится восстанавливать по догадкам, так как дошедшие до нас немногочисленные скудные по содержанию источники чрезвычайно фрагментарны и очень о многом умалчивают. Но все же кое о чем мы можем судить с достаточной степенью достоверности, в частности, о характере внешней политики Эхнатона. Эхнатон отнюдь не был гуманным миротворцем, как его рисует автор книги. Отношение царя-еретика к покоренным странам было таким же, как и его предшественников, — он смотрел на них как на объект эксплуатации. И если при нем прекратились завоевательные походы и египетские полчища не вторгались в Сирию, чтобы отразить хабири или принудить к покорности строптивых правителей отдельных городов, чинивших козни и прекративших выплату дани, то только потому, что у него не было для этого возможностей. Внутренние распри отнимали все помыслы, силы и средства царя.

Весьма сомнительны также приводимые М. Чабб якобы со слов других археологов теории и предположения о политических событиях последних лет правления Эхнатона и подробности о его разногласиях с Нефертити. И уж, конечно, никак нельзя согласиться с утверждением, что оба они стремились «жить ради красоты, правды и справедливости. Это идеалистическое осмысление фактов полностью противоречит даже тому немногому, что известно об Эхнатоне, который весьма энергично расправлялся со своими противниками. Что касается его эстетических взглядов, то на них следует остановиться подробнее.

Попытка «Проклятого из Ахетатона» реформировать старую религию вызвала существенные изменения и в других областях идеологии, в особенности в изобразительном искусстве. Ведь в древности, в частности в Египте, оно в первую очередь служило потребностям культа. Как известно, из всех форм идеологии религия — самая консервативная. А идеология древнего Египта, как и вообще египетскому обществу, была присуща известная застойность. Это объясняется медлительностью развития производительных сил и связанных с ними производственных отношений.

Вот почему египетским скульпторам, художникам и архитекторам приходилось придерживаться раз и навсегда установленных строго определенных канонов и традиции. Конечно, и они создавали замечательные произведения, одушевленные подлинным реализмом, но необходимость следовать известному шаблону сковывала их индивидуальность и творческие искания. Так как прикладное искусство, обслуживающее повседневные нужды, было значительно меньше связано с потребностями культа, в этой области художники чувствовали себя свободнее. Поэтому произведения прикладного искусства значительно более реалистичны, жизненны и динамичны.