Сергей Нечаев - Маркиз де Сад. Великий распутник

Перед отъездом я посетил Версаль <���…> Я отправился сразу к королеве; она сказала мне: "Господин де Сад, я вас долго не видела". Я чуть было не ответил ей: "Увы! Сейчас вы видите меня в последний раз". Но я был так растроган, что не вымолвил ни слова. Ах, дорогая графиня, какими разными глазами смотрят на двор тот, кто покидает его, и тот, кто еще только собирается ловить там свое счастье! Какой безумец этот последний! При дворе можно обрести только рабство. Я же ищу свободы, независимости и покоя…"

В ответном письме графиня де Раймон пытается отговорить графа от его замысла и приглашает его к себе в Лонжевилль:

"Мой дорогой де Сад, хорошенько подумайте, прежде чем осуществлять столь скоропалительное решение. Отдаваясь во власть горя, мы забываем о будущем. Не раздумывая, мы устремляемся в бездну отчаяния, но чем страшнее эта бездна, тем скорее мы спохватываемся, ибо душа наша не может печалиться вечно <���…>

Поездка в Авиньон развеет вас <���…> Однако не давайте волю чувствам <���…>

Сын ваш, что бы вы ни говорили, не в том возрасте, когда его можно предоставить самому себе. Вы неплохо преуспели, однако у вас масса достоинств, с помощью которых вы еще сможете многого достичь: у вас множество талантов, и вы умеете расположить к себе людей. Как бы я ни восторгалась вашим сыном, ему пока до вас далеко. Однако можно быть прекрасным человеком, даже не обладая вашим совершенством <���…>

Дорогой де Сад, ваше письмо чрезвычайно меня обязывает, однако не все ваши замыслы кажутся мне правильными. У меня вы будете столь же далеки от света, как и в Авиньоне, и я вряд ли сумею пробудить в вас вкус к развлечениям, ибо сама давно от них отказалась. Здесь вас ждут уединение, книги и чуточку взбалмошная моя сестра, мадам Прейзинг; она набожна; я испытываю к вам дружбу. Так почему бы вам не согласиться на мое предложение? Ваш возраст вполне позволяет вам желать большего, однако обуявшая вас печаль отвращает вас от любых желаний. Но вы не созданы для праздности. Ездите в гости, веселитесь, избегая неподобающих развлечений, и постарайтесь избавиться от гнетущих вас мрачных мыслей. Все мы умрем. Зачем же приближать этот миг? Будь вы набожны, я бы сказала вам, что безысходная печаль уподобляет вас язычнику, но, к несчастью, вы не слишком усердный христианин и не можете находить утешение в молитве. Что ж, тогда используйте иные средства.

Ваш отъезд в Авиньон породит слухи, что дела ваши пришли в расстройство. Не повредит ли это видам на будущее вашего сына? Ведь кому, как не вам, известно людское коварство <���…>

Прекрасно сознавая, что возможности мои крайне ограниченны, я тем не менее готова их использовать, ибо по-прежнему нежно вас люблю".

Но Жан-Батист-Франсуа де Сад не воспользовался этим приглашением…

После его смерти маркиз де Сад унаследовал Лакост, Мазан и Соман, но при этом и огромные долги отца, который несколько лет жил со своей женой врозь, и теперь, как выяснилось, долг его составлял порядка 86 000 ливров.

Теперь сомнений не оставалось: дальнейшее благополучие маркиза целиком и полностью зависело от семейства де Монтрёй.

Следует отметить вот еще что: после смерти отца Донасьен должен был принять на себя титул графа, но он, как ни странно, продолжил использовать титул маркиза. Впрочем, почему странно? Скорее всего, отвергнув титул отца, он просто хотел даже в памяти отдалиться от человека, которого не любил и почти не видел.

Наверное, и граф де Сад не любил своего сына, а делая для него что-то, он лишь удовлетворял собственные честолюбивые амбиции…

27 августа 1767 года у маркиза де С ада родился сын, которого назвали Луи-Мари. Старого графа де Сада к тому времени уже почти два года как не было в живых, и соответственно, на крещении Лун-Мари присутствовали принц де Конде и принцесса де Конти, согласившиеся стать крестными ребенка.

И что интересно: если ребенок родился 27 августа, то, получается, что Рене-Пелажи была на пятом месяце беременности, когда ее муж приехал в Лион со своей любовницей Бовуазен.

А 3 апреля 1768 года молодой отец, одетый в серый сюртук и с тростью в руке, прогуливался вечером по площади де Виктуар, и какая-то женщина попросила у него милостыню. Она была молода и весьма хороша собой, и он стал расспрашивать и узнал, что ее зовут Роза Келлер (Keller) и что она вдова пирожника, который оставил ее без гроша в кармане.