Николай Дмитриев: Броненосец "Адмирал Ушаков" (Его путь и гибель)

В 1873 г. после окончания Морского училища получает звание мичмана и затем проходит службу на броненосцах “Чародейка 99 и “Севастополь ”. Участник русско-турецкой войны 1877-1878гг.После войны, уволившись со службы, плавал на судах Добровольного флота. В 1888 г вновь проходит службу в военном флоте сначала на новейшем броненосце “Екатерина 11", затем после окончания минных курсов в 1890 г. командует миноносцем “Килия”.

С 1881 по 1895 гг. в звании капитана 2 ранга служил старшим офицером броненосца “Двенадцать Апостолов”. В 1895 г. его назначают командиром канонерской лодки “Кубанец”. В 1898 г. получает звание капитана 1 ранга. Перед назначением на должность командира “Адмирала Ушакова” в 1901-1902 гг. командовал броненосцами береговой обороны “Не тронь меня” и “Первенец”.

Как уже упоминалось выше, в это время я плавал на “Черноморце” и находился с лодкой в Воло, когда совершенно неожиданно командиром была получена телеграмма Главного штаба с предложен нем немедленно доставить меня на эскадру Небогатова.

Через сутки в Пирее мы застали наш миноносец, на котором после самого сердечного прощания с "черноморской" семьей вечером 5-го марта я вышел к месту своего нового, полного загадочной будущности назначения. Придя утром 6-го марта в Суду, я к подъему флага явился на флагманский броненосец и после представления давно меня знавшему адмиралу туг же был назначен старшим артиллеристом броненосца "Адмирал Ушаков" вместо списанного в Зафарине по болезни лейтенанта Г-а.

Выслушав о своем назначении, я сначала был несколько огорчен икс. так как помнил пожелания своих сослуживцев по "Черноморцу": только не попасть под команду капитана 1 ранга В.Н Миклухи, который вообще слыл за человека с очень тяжелым и неприятным характером. Но как же теперь я благодарю и всю жизнь буду благодарить судьбу за это назначение, давшее мне возможность служить и сражаться под начальством именно такого доблестного командира, каким оказался покойный Владимир Николаевич.Больной, с сильно расшатанными нервами, он действительно бывал подчас довольно тяжел, но все же безусловно считался лучшим из всех командиров отряда.

Старшим офицером "Ушакова" был милейший А. А. Мусатов, являвший собою даже при самых критических обстоятельствах олицетворение спокойствия и невозмутимости. Первое впечатление, вынесенное мною по прибытии на эскадру, было самое благоприятное-настроение хорошее и бодрое замечалось как среди офицеров, так и в команде.

Собственно говоря, имея очень мало сообщений с другими судами, я мог судить об этом только по своему "Ушакову", на котором почти весь экипаж, начиная с командира, шел на войну по своему желанию. На других кораблях, как потом оказалось, дело обстояло несколько иначе, и поэтому сообразно достоинствам командиров и конечная участь судов оказалась различной.

В ночь на 8-е марта отряд вышел из Суды и на переходе до Порт-Саида, сопровождавшемся очень свежей погодой с громадной попутной зыбью, я имел случай лично убедиться в легкости и плавности качки нашего маленького броненосца.

Видно, что "Николай" качается несравненно тяжелее, а на "Мономах" даже жалко было смотреть-так немилосердно выматывало его из стороны в сторону.

Ознакомившись со своей артиллерией, я к своему полному удовольствию нашел ее в совершенной исправности. Установки 254- мм орудий перед уходом из Либавы капитально исправили на заводе, и все гидравлические приспособления башен действовали отлично. 120-мм пушки батареи были тоже хорошие, а две из них совершенно новые, только что присланные с завода.

Как у башенных, так и у батарейных орудий имелись оптические прицелы, на которые возлагали большие надежды.

При отсутствии мушки наводка орудия даже на качке, благодаря прицелу, весьма удобна и легка (конечно, для обученного человека), ясность же видимости такова, что, когда корабль на расстоянии 40-45 кабельтовых для простого глаза совершенно скрывается (сливается в один общий силуэт), в прицел можно свободно разобрать все его отдельные части.

Громадное удобство предоставляют также помещенные внутри прибора планки, дающие возможность делать как вертикальную, так и горизонтальную установку прицела не отрывая глаз.

Боевой запас на броненосце был тоже достаточный: по 75 выстрелов на каждое 254-мм орудие и по 160-на 120-мм пушку. Кроме того, много снарядов, патронов и пороху лежало в трюмах парохода "Ксения", который исполнял роль транспорта для "Ушакова". Там же помещалась большая отрядная мастерская.