Олег Шишкин - Битва за Гималаи. НКВД - магия и шпионаж

Подготовка экспедиции в Шамбалу весной 1925 года шла полным ходом. Барченко вспоминал: «Мне при содействии Бокия удалось добиться организации экспедиции в Афганистан. Экспедиция должна была побывать также в Индии, Синцзяне, Тибете, и на расходы экспедиции Бокию удалось получить около 100 тысяч рублей (то есть 600 000 долларов. — О. Ш .). Во главе экспедиции должен был ехать и Владимиров (агентурная кличка Блюмкина. — О. Ш .)» [73] Протокол допроса Барченко А. В. от 10 июня 1937 г. . Деньги выделялись по линии ВСНХ по личному распоряжению Феликса Дзержинского, выступавшего самым горячим сторонником будущего предприятия. Кроме Барченко и Блюмкина, в число членов экспедиции включили выпускника Института живых восточных языков, ответственного референта НКИД, члена «Единого Трудового Братства», Владимира Королева [74] Эзотерическое имя «Малый». . «Я также должен был ехать в составе экспедиции, — вспоминал он, — и мне было предложено пройти курс верховой езды, что я и сделал на курсах усовершенствования в Ленинграде, куда получил доступ при помощи Бокия. Мне было также предложено Барченко усиленно заняться английским языком. Сам Барченко изучал английский язык и урду (индусский)…» [75] Протокол допроса Королева В. Н. от 22 июня 1937 г. .

Основной базой для подготовки экспедиции стала занятая Спецотделом бывшая усадьба начальника кремлевской «экспедиции строения» М. М. Измайлова, расположенная между подмосковными селами Быково и Верея. Это место выбрали отнюдь не случайно. Здесь находился засекреченный санаторий для семей руководящего аппарата ОГПУ Особняк, построенный в конце XVIII века по проекту Баженова, сильно напоминал ансамбль Царицына. Центральный зал усадьбы был украшен мистическим орнаментом. Здесь часть будущих путешественников осваивали английский и урду, слушали различные лекции. Каждый день все участники марша в Шамбалу занимались верховой ездой в тенистых аллеях старого парка.

В конце июля все приготовления в целом уже завершились. Наступил наиболее ответственный момент, связанный с необходимостью провести документы через ряд бюрократических советских учреждений. Чтобы нейтрализовать нежелательную реакцию народного комиссара иностранных дел Чичерина, Бокий поручил Барченко обратиться к нему с рекомендательным письмом от сотрудника отдела международных связей Коминтерна Забрежнева, являвшегося членом масонской ложи «Великий Восток Франции» и имевшего степень «метр венерабль» [76] Протокол допроса Барченко А. В. от 23 декабря 1937 г. . Забрежнев еще с 1919 года занимался связями и переправкой ценностей для Французской компартии [77] РЦХИДНИ. Ф. 495. Оп. 82 (Бюджетная комиссия Коминтерна). Д. 1. Л. 2. и был одинаково известен как в Наркомате иностранных дел, так и в Спецотделе. Нарком сам когда-то входил в ложу «Великий Восток Франции», и Бокий знал, что вольные каменщики были для него высоким авторитетом. «Чичерин вначале отнесся к моим планам доброжелательно…»— вспоминал Барченко [78] Протокол допроса Барченко А. В. от 10 июня 1937 г. .

Для того чтобы окончательно закрепить успех, 31 июля Бокий, Барченко и начальник лаборатории Спецотдела Гопиус пришли на прием к Чичерину, и после недолгого разговора с ними последний дал положительное заключение по поводу предстоящей экспедиции. Бокий сообщил наркому, что документы членов каравана давно лежат в визовом отделе посольства Афганистана и уже решена дата отъезда. Чичерин удивился такой поспешности и поинтересовался перед самым уходом посетителей о том, в курсе ли начальник разведки Трилиссер о положении дел с экспедицией. Бокий ответил, что еще на коллегии в декабре проинформировал его о плане этой операции, и глава ИНО голосовал за ее поддержку— в принципе этого достаточно. Как начальник Спецотдела «при» ОГПУ Глеб Иванович и не обязан был докладывать Трилиссеру о частностях работы своего подразделения. Коллегия ОГПУ и ЦК ВКП(б) — этого было более чем достаточно.

И все же это несколько насторожило Чичерина. Как только трое посетителей покинули его кабинет, он позвонил начальнику разведки и в двух словах пересказал разговор с Бокием. Трилиссер был взбешен. Он закатил истерику по телефону. «Что вообще себе этот Бокий позволяет?»— шипел в трубку Трилиссер. Да, он тогда был просто начальником ИНО (разведки), но уже метил в зампреды ОГПУ И хотя коллегия поддержала план экспедиции Барченко— Бокия, а значит, поддержал и он, но это было в декабре. Трилиссер явно интриговал.