Барбара Такман - Библия и меч. Англия и Палестина от бронзового века до Бальфура

Похоже, распущенный сэр Эдвард Бартон был единственный, кто действительно радовался своему пребыванию в «этой благословенной Порте» 24, как он ее называл. Его соотечественники дома видели в Османской империи, говоря словами Ноллеса, «нынешний бич мира». Даже управляющий Левантской компании Стейпер считал турок «весьма грешным народом» 25. В целом отношение англичан к деспотизму турок, ставших преемниками сарацин, можно было бы назвать зачарованным ужасом, смесью страха, ненависти и восхищения, что отчасти было отрыжкой Крестовых походов, но лишь усиливалось сообщениями о жестокости, беззакониях и сластолюбии султанов, в Европе неслыханных. Пыл, с которым Мехмед III по восшествии на престол в 1595 г. взялся истреблять возможных претендентов на трон, убив девятнадцать своих братьев, заставил содрогнуться всю Европу. Поток свидетельств очевидцев, которые слали домой послы, недавно видевшие, как трупы с перерезанными горлами сбрасывали с мраморных лестниц, распространился по западным столицам и отдавался эхом еще многие годы, обрастая душераздирающими подробностями в пьесах и стихах. В роли ужаснейших злодеев неизменно выступали персонажи вроде Сулеймана Великолепного, Баязета, Селима Жестокого или различных янычар, мамлюков или евнухов, которые расхаживали по подмосткам театров елизаветинской и якобинской эпох, поражая всеми мыслимыми разновидностями жестокости, развращенности и подлости.

Возникший в этот период стереотип «ужасного турка» очень надолго закрепится в создании англичан. Он имеет некоторое отношение к нашей истории, поскольку реальные турки были вот уже на протяжении четырехсот столетий хозяевами Палестины. Альянс, заключенный в XVI в., в дни османской славы и могущества, когда Англия еще только начинала свою заморскую карьеру и бросала вызов владычеству Испании, утратил свою ценность в XIX столетии, когда Турция и Испания деградировали до второразрядных стран. Но в силу привычки Британия цеплялась за него на протяжении всей долгой агонии Турции, поддерживая немощного монарха, невзирая на все доводы об изменившихся обстоятельствах и исторической логике. Политика, представлявшаяся разумной во времена Харборна и Бартона, начисто лишилась смысла, когда Турция стала, по выражению царя Николая II, «больным человеком Европы», но чем менее реальной становилась эта политика, тем отчаяннее цеплялось за нее министерство иностранных дел, пока турки сами не разрушили альянс в 1914 г. Тогда, наконец, Британия почти против свой воли начала способствовать падению империи, которую так долго подпирала, и в конечном итоге заменила турецкое владычество своим собственным в критически важном регионе от Сирии до Суэца, который включал в себя и давно пришедший в упадок вилайет [31] Административная единица Османской империи. Палестины.

Даже сэр Фрэнсис Бекон, самый острый ум и самый большой ученый того времени, настолько разделял общую неприязнь своих современников к «ужасному турку», что призывал к новому крестовому походу против османского деспота. Эта «жестокая тирания, — бушевал он, — омываемая кровью их императоров с приходом каждого следующего правителя; свора вассалов и рабов, никаких ноблей, никаких джентльменов, никаких свободных людей… страна без нравственности, без грамотности, искусства или наук, не способная измерить акр земли или час в сутках… истинный упрек человеческому обществу». Он обвинял турок в том, что они «превратили земной сад в пустыню», так как, «где ступила нога османской лошади, там людям уже делать нечего». Эта обличительная речь под названием «Оповещение касательно священной войны» 26была опубликована в 1623 г., после смещения Бекона с поста лорда-канцлера. Особенно интересна она тем, что почти дословно предвосхищает более известную речь Гладстона, обличавшего турок два с половиной столетия спустя.

Однако англичан, этих заядлых путешественников, не удалось выбить из колеи, даже ужасной картиной, нарисованной Беконом. Одни были агентами Левантской компании, как, например, Джон Сэндерсон, купец, странствовавший по Востоку в 1584–1602 гг. и со временем обнаруживший, что ему достались обязанности своего рода charge d’affaires [32] Управляющего делами ( фр .). , когда Бартон отправился сопровождать султана на войну. Другие были капелланами той или другой английской «фактории», как например Уильям Биддульф, капеллан в Алеппо, чьи путевые заметки были опубликованы в собрании Перчаза 27. Третьи были просто туристами, жаждущими диковинных красот и далеких стран. Шотландец Уильям Литгоу на протяжении 19 лет странствовал по Ближнему Востоку пешком и прошел, по его собственным подсчетам, 36 000 миль. Файн Морисон, сэр Генри Блант, Джордж Сэдис и Генри Тимберлейк были состоятельными джентльменами, которые по маршруту, проложенному Левантской компанией, отправились, подстегиваемые любопытством осматривать древние земли Греции и побережья Эгейского моря, библейские земли Палестины и Египта и сказочные чудеса Константинополя, древней столицы Восточной Римской империи.