Барбара Такман - Библия и меч. Англия и Палестина от бронзового века до Бальфура

Иерусалим был взят крестоносцами в 1099 г., и Роберт, единственный сын короля среди них всех, был первым, кому предложили трон. Он отказался, поскольку все еще надеялся возложить на себя корону Англии. Он отплыл из Палестины домой в 1100 г., но пока он был в пути, выпущенная неизвестным стрела оборвала жизнь Руфуса и избавила Англию от правителя, о котором не было сказано ни одного доброго слова. Генрих I утвердился на троне еще прежде, чем Роберт успел вернуться домой. Он успешно пресек притязаний старшего брата, заперев вернувшегося крестоносца в темницу до конца его дней, а в качестве утешения, как утверждается в хрониках, посылал ему королевские обноски.

Предполагается, что еще одна группа англичан приняла участие в Первом крестовом походе, хотя обстоятельства этого довольного туманны. Ордерик Виталий, чья хроника является бесценным источником сведений о том периоде, утверждает, что некий Эдгар Этелинг, последний из королевского саксонского рода, прибыл в сирийскую Лаодикию, город в составе Византийской империи, во главе «почти двадцати тысяч паломников… из Англии и с других островов океана» и уговорил население города провозгласить командующим своего друга герцога Роберта 10. Кто были эти паломники, какую роль они сыграли в становлении Латино-Иерусалимского королевства и что с ними в конечном итоге сталось, нигде более не говорится.

По крайней мере, бедный Роберт, которому вечно до короны было рукой подать, удостоился краткой посмертной славы в единственной английской драме, написанной на тему Крестовых походов, — в «Четырех лондонских подмастерьях» Томаса Хейвуда 11. Эту пьесу, полную неистовых полетов фантазии, ставили по нескольку раз в год на рубеже XVII в., к радости елизаветинских зрителей в «Красном быке». Череда от начала и до конца вымышленных событий подхватывает круговертью Готфрида Бульонского и других вождей Первого крестового похода, а за компанию с ними вымышленных рыцарей, дам, разбойников, драконов, отшельников и подмастерьев, причем каждый появляется обычно в обличье кого-то еще. В кульминационной сцене под стенами Святого города «Роберт-англичанин» произносит речь, которая так же не свойственна крестоносцам того времени, как появление их на сцене с огнестрельным оружием. Ни Гроб Господень, ни Истинный Крест в пьесе не упоминаются, зато священными символами выступают «дом Иеговы, Храм и Ковчег», ведь под влиянием Английской Библии Иерусалим уже воспринимали с точки зрения не Нового, а Ветхого Завета. Но следует помнить, что по времени Хейвуд отстоял от Крестовых походов дальше, чем мы от него самого.

На деле же крестоносцы были далеки от мыслей о доме Иеговы, ведь это из их глоток впервые вырывался зловещий клич «Хеп! Хеп!» (от латинского «Hierosolayme est perdita») [18] «Иерусалим потерян!» ( лат .). Теория о том, что это был клич крестоносцев Первого крестового похода, возникла в начале XIX в., в том же 1819 г., когда имели место массовые еврейские погромы в Германии, однако в исторических хрониках времен Крестовых походов он ни разу не упоминается. , который служил сигналом для погромов начиная с XII в. и до Гитлера, — так во всяком случае, гласит еврейская традиция. Хотя крестоносцы и были, по словам папы Урбана, «опоясаны мечом Маккавеев» 12, свой первый удар они нанесли как раз по народу Маккавеев еще прежде, чем выступили из Европы. Христианские воины, которым не терпелось обагрить свои руки кровью, предали мечу каждую еврейскую общину на своем пути. Отчасти эта массовая резня была предвосхищающим ударом по всем нехристианам в лице иудеев, которые были слишком уж удобными жертвами, тем более что, по слухам, они дьявольски вдохновляли турок на гонения против христиан в Святой земле 13.

Расхожая ненависть к евреям проявлялась не слишком остро до тех пор, пока ее не разожгли священные войны. Немалую роль тут сыграл почти суеверный страх и отвращение человека Средних веков к «еретикам», к лицам за рамками церкви. Свой вклад внесла и самая обыденная неприязнь к тому, кому должен денег. Ростовщичество, передача денег взаймы под процент практиковалось евреями в Средние века потому, что система гильдий исключала для них любые прочие средства заработка: их собственный закон, хотя и воспрещал ростовщичество среди своих, позволял его в отношении неевреев, а само ростовщичество, хотя и воспрещенное христианским законом для христиан, было необходимо для функционирования общества. В конечном итоге, когда развитие капитализма и монетарной экономики сделали его тем более необходимым, христианские угрызения совести утихли настолько, что заниматься им разрешили самим христианам. Но на протяжении Средних веков оно ограничивалось преимущественно евреями и составляло прибыльный источник дохода для короны 14. Только практические соображения, дескать, не следует выдаивать дойную корову насухо, ограничивали долю, которую корона могла забрать у евреев. Теоретически евреи имели права собственности, но на практике это ничего не значило, так как им не позволялось выдвигать обвинения против христиан, а потому их положение зависело исключительно от доброй воли короля.