Константин Станюкович - Загадочный пассажир

Однако все подняли бокалы. Курганин только пригубил из своего бокала.

А Вершинин чокнулся и "дипломатически" спросил пассажира:

- Мне кажется, я вас встречал в Петербурге?

- Возможно... Я долго жил в Петербурге.

- Так... так... Извините... Не были вы директором банка?

- Нет! - усмехнулся пассажир.

- Значит, ошибся... А очень на вас похож один директор банка...

- Если бы Сергей Сергеевич был директором банка, то не путешествовал бы на грузовом пароходе! - заметил мичман.

А Каврайский озлился и хотел проучить Вершинина, но вместо того сказал ему:

- Вы... много выпили шампанского!

Молчаливый пассажир взглянул на мичмана, и в глазах его мелькнула ласковая улыбка.

Особенно не нравился пассажир старшему офицеру. Он сразу почувствовал, что этот господин совсем чужой и не из "порядочных" людей. Это видно и по костюму, и по серой фланелевой рубахе, и по несколько грубоватым рукам.

"Да и черт знает, что это за птица? Русский - так и будь русским! Должен почувствовать, что с русскими!.. А между тем сидит точно янки... Скотина!.. Точно не знает приличия".

И старший офицер с усиленной любезностью проговорил:

- Не будет нескромным, если спрошу, давно ли вы из России?

- Год...

- И, верно, соскучились по России?

- Нисколько! - просто и искренно ответил пассажир.

Многие переглянулись.

- Даже нисколько?.. Вы - оригинальный соотечественник! Ведь как там заграницы ни хороши, а отечество... свое... родное! - впадая в некоторый пафос, продолжал старший офицер. - И там свое дело... служба... друзья... И, главное, домашний очаг... Жена... дети...

И так как пассажир поднял свои внимательно-серьезные глаза на Евгения Николаевича и не торопился отвечать, ожидая, что еще скажет этот видимо влюбленный в себя моряк, то старший офицер почувствовал к пассажиру еще большую неприязнь и, внезапно закипая злостью, продолжал:

- И что, собственно говоря, особенно привлекательного в заграницах?.. Разве что природа, да, пожалуй, хорошие гостиницы... А если сравнить, где проще и сердечнее люди, где больше не показного, а настоящего патриотизма... Где?.. Неужели все эти говорильни не показали их бессилия сделать что-нибудь серьезное...

Пассажир по-прежнему молчал.

И старший офицер не без раздражения спросил:

- Вы, верно, не согласны со мной?..

- Не согласен!

Многие с удивлением взглянули на пассажира.

А старый механик, разрешивший себе кроме шампанского пройтись и по хересам и почувствовавший себя решительно несчастным вдали от королевы Марго, обратился к пассажиру и, слегка заплетая языком, проговорил:

- Сергей Сергеевич!.. Вы не согласны. И это ваше дело. Быть может, и я с вами соглашусь, если узнаю, почему вы не согласны... Но вот мы здесь... Черт знает где... Вы чуть не погибли. Так неужели вас не тянет в Россию... к домашнему очагу?.. А я так сейчас бы в Кронштадт... Извините, Сергей Сергеевич... Сию бы минуту...

- Да у меня семейного очага нет, Иван Васильич! - промолвил пассажир.

- Вы, верно, спать хотите, Сергей Сергеич? - с дипломатической целью спросил доктор.

- И очень.

С этими словами пассажир встал и, сделав общий поклон, ушел в каюту в сопровождении Каврайского.

Когда шампанское было выпито и пора было расходиться, старший офицер не без таинственности произнес:

- А ведь загадочный пассажир!

Почти все согласились, что загадочный.

Были разные предположения: или у пассажира на душе преступление, или он - государственный преступник, бежавший из Сибири, или политически неблагонамеренный человек.

Доктор и Каврайский протестовали против всех предположений.

- Но кто же он такой? - допрашивали офицеры.

- Отчего не объяснит, кто он?

VI

В течение двух дней пассажир сидел в каюте и что-то писал. В кают-компании он по-прежнему был малоразговорчив и на вопросы отвечал лаконически. От предложения доктора дать взаймы он отказался.

Он поблагодарил доктора и сказал:

- Я могу зарабатывать везде... А у меня теперь скромные привычки!

Пассажир заинтересовал всех офицеров. А старший офицер даже начинал трусить. И перед приходом в Каптаун доложил и без того озабоченному капитану:

- Как бы чего не вышло, барон... Если пассажир и вдруг... опасный злоумышленник.

- Так нам какое дело... Мы спасали человека в море! - негодующе сказал барон. - И почему он должен быть злонамеренным?

Однако и барон был смущен. Ведь в самом деле он так и не знает, кто же у него пассажир. Надо же обозначить в рапорте, какого звания спасенный...