Константин Станюкович - Загадочный пассажир

- Опасается за баркас.

- Зря. Ежели люди на шлюпке в океане, то по какой такой причине нашему баркасу пропасть...

- И как людей не вызволить! - промолвил старший рулевой.

- Мичман вызволит. Башковатый и отчаянный, - уверенно сказал унтер-офицер и отошел к своему месту на шканцы.

Прошло полчаса.

Барон то и дело взглядывал в бинокль. Ни шлюпок, ни огня не было видно.

Барон вздохнул.

- Я и говорил, что надо было обсудить прежде, - снова проговорил Оскар Оскарович.

Прошло еще четверть часа.

- Сигнальщик, видишь?

- Никак нет, вашескобродие!..

- Конечно, надо было послать баркас, но...

Барон речи не досказал. Он увидал в бинокль, что баркас идет к "Руслану".

IV

Наконец подошел баркас и был поднят.

На палубу вошли десять англичан, видимо, матросов с купеческого корабля, спокойно радостных и счастливо улыбающихся, и совсем непохожий ни на моряка, ни на англичанина немолодой господин среднего роста с большой окладистой бородой, в летнем стареньком пальто, высоких сапогах и с сомбреро на красиво посаженной голове.

Обличье и манера показывали интеллигентного человека. Он, казалось, был равнодушен к своему спасению.

В первое мгновение его приняли за шведа или норвежца.

Но велико было общее изумление, когда доктор весело и радостно проговорил, обращаясь к капитану и офицерам, окружившим спасенных:

- Соотечественник... Русский... Сергей Сергеевич Курганин... Пойдемте, Сергей Сергеевич... Сейчас чаю и закусить...

- А поместитесь ко мне, Сергей Сергеевич! - воскликнул Каврайский, весь мокрый.

Все радостно жали руку бородатому господину. Со всех сторон слышались восклицания:

- Как сюда попали?

- Откуда?

- Куда шли?

- На каком пароходе потерпели крушение?

- Потом расскажете мне подробно, Сергей Сергеевич... А пока отдохните после этого ужасного испытания! - говорил капитан.

Курганин слегка приподнимал сомбреро, показывая кудрявые, сильно заседевшие волосы, и не выказывал никакой радости от того, что находится среди любезных соотечественников, и на все вопросы отвечал коротко и даже суховато: "Шел из Вальпарайсо{356} на грузовом английском пароходе. Вчера ночью он сгорел. Все спаслись и успели взять свои вещи. Другая шлюпка с капитаном и штурманом ночью разлучилась..."

Затем Курганин пошел за инженер-механиком и Каврайским в кают-компанию. Всем бросилось в глаза это равнодушие Курганина, и его посещение Вальпараисо, и какая-то сдержанность.

Особенно он удивил капитана. Подозвав доктора, он ввел его в свою каюту и тихо и несколько значительно спросил его:

- Кто такой этот господин?

- Я назвал: Курганин.

- Это я слышал, доктор. Но я бы спросил вас, какое его общественное положение, так сказать?

- Не знаю. Не спрашивал, барон... Курганин не из разговорчивых... Но по нескольким его словам видно, что он из интеллигентных людей.

- Зачем же он попал в Вальпараисо? - спрашивал капитан, и его лицо выражало недоумение.

- Верно, путешествует, барон! - нетерпеливо проговорил доктор.

- На грузовом пароходе?

- А что ж... Если нет больших средств.

- Без средств не путешествуют так далеко. Вы заблуждаетесь, любезный доктор... Я плавал много, а в отдаленных странах таких туристов я не видал. Не понимаю. Решительно не понимаю, доктор!

И, видимо старающийся понять и обеспокоенный, что не может понять, барон раздумчиво покачал головой и продолжал:

- Очень странно! "Есть много, друг Горацио..."{357} А вы, доктор, пожалуйста, не беспокойте пассажира расспросами... И намекните, чтобы в кают-компании были деликатны... Все-таки не наше дело, почему этот господин в Вальпараисо... Не наше... И вы, доктор, уж пожалуйста, как тоже больше статский человек, позаботьтесь о пассажире, и вообще, чтобы ему было, знаете ли, спокойно и хорошо... Мне кажется, что он болен... Такое у него лицо... Англичане счастливы, что спасены, а он... Может быть, пожар так подействовал на него...

И, несколько конфузясь, прибавил:

- И вот что еще, доктор... Знаете, так деликатно нужно... Если пассажир, вы понимаете... без средств в путешествии, то как-нибудь... предложите ему взять в долг... Я охотно могу передать вам некоторую сумму... У меня есть лишние сто долларов... Так я, доктор...

Все еще ошалелые глаза барона светились выражением доброты и в то же время стыдливости, когда он прибавил:

- И, прошу вас, доктор, чтобы ни одна душа не знала!..

"Славный ты немца", - подумал доктор и сказал:

- Будьте спокойны, барон. Но я думаю, что Курганин не возьмет... Что-то у него в лице есть... И - вы правы - нервы у него, должно быть, не в порядке.