Константин Иванов - Средневековые замок, город, деревня и их обитатели

Но, отойдя от Хильгера, цехи решили не складывать оружия и предъявили рату требования, сводившиеся к расширению их прав. Рат, готовый пообещать все, что угодно, лишь бы его не смели, согласился на их условия; когда же, несколько укрепившись, он не обнаружил никакого желания исполнять обещанное, цехи опять взялись за оружие и в конце концов добились того, что роды были побеждены и большую часть мест в новом рате заняли представители цехов.

Кроме страшных эпидемий, уносивших в Средние века бесчисленное количество жертв, немало страдало население тогдашних городов и деревень от своеобразных вспышек религиозного экстаза. Причинами крайнего религиозного воодушевления, выражавшегося подчас весьма диким образом, обычно были какие-либо суеверные представления. Стоило только распространиться молве о скорой кончине мира, о приближающемся Страшном суде или о пришествии эпохи, когда станет царствовать Дух Святой, обновятся Церковь и человечество и дух одержит победу над плотью, как из глубины народных масс начинали раздаваться покаянные молитвы и удары бичей. Массовые самобичевания практиковались как знак всеобщего покаяния. То же самое происходило, когда разносилась молва о приближении какой-нибудь страшной болезни, от которой нет спасения, — например, «черной смерти».

В экстазе, переходившем в безумие, флагелланты [54] От лат. flagellare — «хлестать, сечь, бить, мучить»; flagellum — «бич, кнут» собирались в толпы в несколько сот человек с нашитыми красными крестами на одежде, со знаменами переходили из города в город, из села в село, посещали церкви, монастыри и кладбища. Они составляли особые братства, с особым предводителем во главе, выбираемым всегда из среды светских лиц. Кто желал вступить в их общество, должен был предварительно исповедаться во всех своих грехах, дать клятву в беспрекословном повиновении вождю, отказаться от всяких житейских удобств и выгод, питаться подаянием. При входе в герберг [55] Постоялый двор. и при выходе из него флагеллант должен был прочитать по пять раз «Богородицу» и «Отче наш». Каждое утро он обязывался читать те же молитвы по шестнадцать раз и сверх того — пять раз перед завтраком, пять раз после него и пять раз ночью. Поднявшись с постели, флагеллант должен был мыть руки, стоя на коленях; за столом ему запрещалось произносить хотя бы слово. Божба возбранялась. Возбранялась также и военная служба. В положенные дни флагеллант подвергал себя бичеванию. Ложась в постель, он клал с собой в постель бич, чтобы всегда иметь его под рукой.

Представьте себе подобное братство на дороге к какому-либо городу. Оно торжественно направляется к нему в особо установленном порядке, который составлялся по образцу церковных процессий. Впереди несут зажженные свечи, кресты, шелковые или бархатные хоругви, с вышитыми изображениями крестов. На их плащах с капюшонами, на груди и на спине нашиты красные кресты, сбоку у каждого свешиваются бичи с тремя узлами и иглами. На шляпах — также кресты. Когда процессия подходит к воротам, запевалы начинают петь духовные гимны. Толпа подхватывает, и скоро громкое пенье разносится по городским улицам.

При входе флагеллантов в город на всех церковных башнях начинали звонить в колокола. Первым долгом они отправлялись в церковь, становились здесь на колени и пели: «Иисус подкреплял Свои силы желчью; падем перед крестом Его» [56] См.: Мф., XXVII, 34: «дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью; и, отведав, не хотел пить». . Потом они кидались на пол с распростертыми руками, изображая собою крест, и оставались в этом положении, пока запевала не обращался к ним со словами: «Теперь поднимите ваши руки, чтобы Бог отвратил великую смертность!» Хор три раза повторял этот возглас. После этого горожане, находившиеся в церкви, разбирали их по домам, и некоторые приглашали к себе до двадцати человек.

Позже, в назначенный час, флагелланты выходили на городскую площадь или на кладбище и здесь публично исповедовались в своих грехах. Совершалась эта исповедь особенным способом. Они снимали с себя верхнюю одежду, подвязывали себе длинные передники, ниспадающие до самой обуви, затем ложились на землю, образуя собою большой круг. Ложились они в разных условных позах, из которых каждая выражала собой тот или другой грех. Можно было, таким образом, по положению каждого видеть, в каком грехе он каялся. Предводитель их обходил круг, шагая через каждого кающегося, касался его бичом и приглашал встать и впредь остерегаться греха. Каждый, через которого переходил предводитель, вставал и следовал за ним. Когда последний из них поднимался с земли, все они становились в круг. Певцы затягивали духовную песнь, и братья, отделяясь поодиночке от хороводного кольца, обходили его и ожесточенно бичевали себя по спине, на которой выступала кровь. Моментами эта однообразная церемония прерывалась коленопреклонением и падением на землю с распростертыми руками, а оканчивалась одеванием верхнего платья.