Сергей Степняк-Кравчинский - Андрей Кожухов

- Какие чудные цветы! - воскликнула Варя. - Дайте мне немного для моих заключенных. Я сегодня не захватила с собой.

И, овладев букетом, она без церемонии разделила его пополам. Из своей половины она передала часть стоявшему около нее седому господину.

- Вот для вашей дочери, - сказала она. - Цветы больше всего радуют заключенных.

Затем она обратилась к старухе крестьянке в простом деревенском платье, с темным ситцевым платком на голове.

- Много ли еще у вашего сына денег? - спросила она.

- Два рубля, матушка, - отвечала старуха.

- Этого не хватит на месяц, - заметила Варя. - Я принесу еще два в следующее воскресенье.

Она вынула из кармана толстую потертую записную книжку и сделала в ней отметку. В качестве революционной сестры милосердия она заведовала денежным фондом для заключенных и заботилась о том, чтобы все они, богатые и бедные, получали свою долю денег, книг, белья и всего остального.

- Кто эта барыня с ребенком? - спросил Андрей.

- Жена Палицына, мирового судьи, - сказала Варя. - Его отправляют в Сибирь на каторгу. Она следует за ним. Горько ей приходится, потому что она вынуждена оставить мальчика у родственников.

Варя рассказала ему и об остальных посетителях. Старый господин местный купец - пришел попрощаться с младшей дочерью, которую вслед за двумя старшими ссылают в Восточную Сибирь. Старуха крестьянка навещает сына, одного из лучших пропагандистов-самоучек из рабочих. Другие принадлежали к разным классам и состояниям и были связаны лишь общим горем.

Звяканье цепей и засовов у внутренних ворот прервало их разговоры. Ворота открылись настежь, обдавая на минуту светом мрачный проезд. Затем въехал тюремный фургон с партией уголовных, выходивших на свободу.

Внутренние ворота тотчас же заперли; вслед за ними открылись наружные; фургон исчез, и все снова погрузилось в темноту.

Все дожидались молча. По временам у дверей, ведущих к тюремной конторе, появлялся сторож и выкликал имена тех, к кому пришли на свидание.

- Долго еще нам ждать? - спросил Андрей Варю.

- Нет, недолго. У фальшивомонетчиков свидания уже кончились; теперь идут воры и грабители, а за ними по списку наша очередь, - прибавила она с улыбкой.

Наружные ворота хлопнули еще раз, впустив старика в потертой чиновничьей шинели. Он беспокойно оглядывался кругом, щуря свои маленькие глаза и стараясь отдышаться. Очевидно, он торопился, чтобы не опоздать. Когда он снял шляпу, чтобы вытереть платком лоб и лысину, лицо его показалось Андрею как будто знакомым.

- А, вот и Михаил Евграфович! Наконец! - сказала Варя, указывая на тучного полицейского офицера, показавшегося в дверях конторы.

- Посетители к политическим! - выкрикнул он.

Варя быстро поднялась на ступеньки, ведущие к конторе, и тотчас же подошла к полицейскому, которого довольно хорошо знала.

- Михаил Евграфович, - обратилась она к нему, - я привела с собой брата Дудоровых. Он приехал нарочно из Москвы и уезжает завтра. Он не успел получить разрешение, а между тем...

Полицейский бросил испытующий взгляд на предполагаемого брата, который приблизился и вежливо поклонился.

- Запишите имя в конторе, - повернулся он к Варе. - Только это в последний раз. Вы знаете правила.

Старый лысый господин тем временем подошел к разговаривавшим.

Услыхав имя Дудоровых, он вздрогнул и с большим изумлением посмотрел на молодого человека, заявлявшего себя братом осужденных девушек Он произнес многозначительно "гм", но пока молчал.

- Позвольте, сударь, - обратился он наконец к офицеру довольно спокойно, - я тоже прошу свидания с сестрами Дудоровыми. Я Тимофей Дудоров, их дядя.

- Не могу разрешить, - резко ответил офицер. - Уже и без того двое пришли к ним на свидание.

- Но у меня специальное разрешение, и они мои племянницы. Раз вы допускаете посторонних, - сказал он, бросая подозрительный взгляд на Андрея.

- Невозможно. Приходите в другой раз, - продолжал офицер, не слушая его.

Отдав громким голосом какое-то распоряжение одному из служащих, он удалился в контору. Но старик не хотел угомониться. Он был вне себя за выказанное ему непочтение.

- Это неслыханно! Я пожалуюсь тюремному смотрителю! - гремел он, направляясь в контору.

Варя вся похолодела. Она предвидела катастрофу. Бросившись к беспокойному старику, она схватила его за руку.

- Что вы делаете! - шепнула она ему, отводя его в сторону. - Он жених Маши, и они любят друг друга до безумия. Они собираются повенчаться, как только выяснится ее положение. Вы их погубите вашими жалобами. Успокойтесь, ради бога: я все улажу.