Иван Цветков - Американские историки. Учебное пособие

Следует также заметить, что переход от периода к периоду чаще всего трактуется исследователями в терминах «кризиса» и его «преодоления». Например, обычны утверждения вроде этого: «к середине XX в. прогрессистская историография зашла в тупик, не могла больше давать удовлетворительные ответы на вопросы современности, и ей на смену пришла консенсуная историография». Однако если мы признаём, что господствующая идеология в большей степени влияла на историков, чем историки на идеологию, использование выражения «кризис историографического направления» в рамках данной периодизации представляется не вполне уместным. Новая идеология заставляла историков менять содержание интерпретаций независимо от того, плохи или хороши были предыдущие интерпретации. В идеологической схеме вообще не может быть историографии «кризисной» или «здоровой», плохой или хорошей – важен лишь вопрос ее соответствия некой идеологии.

Американская историческая мысль зародилась в XVII в. в колониях Новой Англии, в условиях интеллектуального доминирования т. н. пуританской элиты – получивших теологическое образование пуританских проповедников и политических деятелей. Начиная с манускрипта первого губернатора Плимута, У. Брэдфорда (1590—1657), описавшего в середине XVII в. историю пуритан-сепаратистов 1, и до многочисленных книг пастора К. Мазера (1663—1728) 2, абсолютное большинство интерпретаций истории основания английских поселений в С. Америке было ограничено рамками пуританского мировоззрения. Главным действующим фактором в них являлось Божественное провидение, приведшее колонистов в С. Америку и направлявшее здесь все их действия и поступки. Часто звучал мотив особой миссии американских пуритан, их предназначения служить примером остальному человечеству, быть «градом на холме» (по выражению Дж. Уинтропа). Так как пуританские авторы обычно были пасторами и проповедниками, они интересовались, прежде всего, не историей общества и государства, а историей церкви (которая в первые десятилетия существования пуританских колоний претендовала на интеграцию в себя и общества, и государства). Содержание и степень влияния пуританской идеологии на светскую жизнь постепенно менялись: доктрины становились менее жесткими, политический авторитет церковных лидеров снижался. С середины XVIII в. на смену пуританскому мировоззрению стала приходить рационалистическая идеология европейского Просвещения.

Книги европейских философов-просветителей в середине XVIII в. можно было обнаружить в большинстве домашних библиотек состоятельных новоанглийских купцов и плантаторов южных колоний. Сам факт появления таких библиотек уже свидетельствовал о завершении эпохи интеллектуальной монополии пуританского духовенства. Многие собиратели книжных коллекций сами обращались к перу. Вирджинский плантатор Р. Беверли (1673—1722) в 1705 г. опубликовал «Историю Вирджинии» 3, в которой уже не просматривается четкой связи между человеческой историей и Божественным провидением. Сочинение Беверли свободно от свойственных пуританским авторам теологических рассуждений, его гораздо больше интересовали географические и политические обстоятельства колониальной истории, повседневная жизнь вирджинцев.

Даже новоанглийские пасторы, следуя духу времени, переходили от церковной истории к светской. Наиболее известным из таких авторов считается Томас Принс (1687—1758). В своей «Хронологической истории Новой Англии» (1736) 4, Принс хотя и начал изложение по традиции «от Адама», но в освещении событий последних десятилетий уделил основное внимание колониальной политике. Идея о том, что знание политической истории может способствовать более успешному политическому действию, распространилась и стала одним из главных мотивов, побуждающих к изучению прошлого.

В период конфликта между колониями и метрополией, и последовавшей Войны за независимость, «рационалистическая» историография достигла своего расцвета. Многочисленные авторы с позиций «здравого смысла» пытались обосновать сначала правомерность колониальных претензий, а затем и полного разрыва с Великобританией. Другие историки (например, У. Смит и Т. Хатчинсон), видели в прошлом подтверждение необходимости сохранения целостности империи. Именно в вопросе об отношении к Великобритании американские историки впервые разделились на два более-менее четких политико-идеологических лагеря (патриотов и лоялистов). Общий «рационалистический» дух эпохи дополнился явными политическими симпатиями и антипатиями.