Екатерина Глаголева: Повседневная жизнь европейских студентов от Средневековья до эпохи Просвещения

Обучение в Киево-Могилянской академии было всесословным. Среди учеников Славяно-греко-латинской академии в Москве были даже дети кабальных людей; помимо русских, там учились греки, македонцы, грузины и т. д. Согласно составленной в Синоде ведомости о составе учащихся академии, в 1729 году из 259 учеников самые большие группы составляли выходцы из духовенства — 95 человек и солдатские сыновья — 79, дети мастеровых — 25, подьяческие отпрыски — 21; посадских людей насчитывалось 11, детей различных служителей — девять, благородных «шляхтичей» — всего трое, детей приказных сторожей — четверо, лекарских детей — двое, один матросский сын и т. д. В ведомостях за другие годы фигурируют сыновья типографских рабочих, новокрещеных татар и даже «богаделенных нищих». Впрочем, 7 июня 1728 года Синод предписал «помещиковых людей и крестьянских детей, также непонятных и злонравных от помянутой школы отрешить и впредь таковых не принимать». Поэтому крестьянин из Холмогор Михайло Ломоносов, явившийся в Москву в 1731 году, назвался ректору академии архимандриту Герману дворянским сыном и был зачислен. Учившийся там же прежде него Василий Тредиаковский был сыном священника.

При Академии наук, открытой по плану Петра в 1725 году, были учреждены гимназия и университет. Первоначально высшие слои русского общества охотно отдавали своих отпрысков в гимназию, куда принимали детей с шести лет, тем более что предполагалось обучать их не только наукам — для подготовки к университету, — но и обхождению в свете. Однако грубость и неумелость преподавателей, большинство из которых были немцы и даже не владели русским языком, отвратили общество от этого учебного заведения, так что туда начали поступать только выходцы из «подлых» сословий.

В Школу математических и навигацких наук, открытую в Москве в 1701 году, принимали детей «дворянских, дьячих, подьячих, из домов дворянских и других чинов» в возрасте от одиннадцати до двадцати трех лет. Для них образование было обязательным. Способные, но незнатные выпускники математической школы, «которые окончили геометрию», становились деятелями народного просвещения: по указу 1714 года их посылали «во все губернии» под начало архиереев, которые должны были выплачивать им «кормовые» из своих доходов, чтобы «в тех губерниях обучать поповских и других церковного, також и купеческого чину и дворовых людей детей, кроме шляхетства, арифметике». Тот же указ предписывал «во всех городах поповских, дьяконских и другого церковного чина не женатых всех переписать и к тому обучению во определенные места высылать немедленно, а протчих чинов детей, кроме шляхетства, призывать, чтоб они шли в то учение без всякого сумнительства и опасения, ибо то его величества соизволение не ради чего другого, но для народной пользы; и не обуча церковного чина детей женить и венечных памятей давать не велеть, и коликое число в которой губернии вышеозначенных детей и с каких чинов во учение в записке и кто из них из науки в науку превосходить будет и кто науку окончит, о том в адмиралтейскую канцелярию писать и присылать верные ведомости всегодно за руками посланных с Москвы учеников».

На 1 апреля 1704 года в Навигацкой школе учились 300 человек — это оказался исторический максимум ее состава. Дети дворян составляли примерно пятую часть от общего числа учеников. Но довести дело до конца удавалось не всем, а сословные различия проявлялись при распределении.

Учащиеся первоначально штудировали русскую грамматику и арифметику в подготовительном классе, затем осваивали геометрию и тригонометрию, наконец, овладевали знаниями по астрономии, географии, навигации, геодезии и оттачивали фехтовальные приемы. Большинство учеников из простого люда заканчивали свое образование «геометрией», а в «навигаторских» классах могли обучаться только дети дворян. Выходцы из низших сословий после завершения учебы назначались на службу писарями, помощниками архитекторов и на различные вспомогательные должности в Адмиралтейство. Выпускники школы из дворян направлялись служить на флот, в артиллерию, в инженерные войска или продолжали свое образование.

К 1750 году в Навигацкой школе было почти пусто: в 1732-м открылся Сухопутный шляхетский кадетский корпус, наделявший своих выпускников офицерским чином и оттянувший к себе дворянских отпрысков, которые в большинстве своем предпочитали твердую сушу зыбкой морской стихии. А дети мелкопоместных и беспоместных дворян не могли ходить в классы «от босоты» и были вынуждены искать себе средства для пропитания на стороне, поскольку скудного казенного содержания для жизни не хватало.