Коллектив авторов - Сравнительное богословие. Книга 2

В последние годы XX века учёные обнаружили, что дистанция между явными не-людьми (высшими обезьянами) и палеоантропами (а следовательно, и кроманьонцами) далеко не столь велика. Выяснилось, что шимпанзе устраивают загонные охоты, которые считались исключительно человеческим достижением — ведь сколько написано было о роли этих самых охот в развитии социальных институтов человека. Более того: оказывается, разные популяции шимпанзе не просто изготовляют разные орудия труда, но и по-разному используют их. Это значит, что высшие обезьяны обладают тем, что до недавнего времени считалось исключительным достоянием человека. Соответственно, размывается граница не только между обезьянами и палеоантропами, но также между палеоантропами и архаичными людьми.

Перечень всех этих фактов позволяет предположить, что “человек” верхнего палеолита (кроманьонец) не был современным человеком, но оставался одним из многочисленных видов палеоантропов. А суперсовременный человек появился лишь где-то на рубеже палеолита и мезолита — период возникновения последней цивилизации, в которой мы живём после последней глобальной катастрофы (13–16 тыс. лет).

Но если так, то никакие культурологические методы при изучении палеолитического “искусства” неприменимы и интерпретировать его следует как часть филогенеза. [13] В искусстве палеолита нет ни сцен боев, ни сцен охоты. Там нет вообще ничего такого, что вызывало бы более или менее устойчивые ассоциации с искусством более поздних времен. Причина его “непроницаемости” состоит в том, что по многим параметрам оно принципиально отличается от всего того, что рисовалось, писалось красками и ваялось на протяжении всей последующей истории человечества. Прежде всего, это относится к “упорядоченности” изображений — к тому, что обычно называется композицией. Композиционная организованность изображения, трехмерных скульптур и т. д. характерна для всех времен и народов. Показательно, что лишь для первобытного и традиционного искусства (начиная с неолита) весьма характерна предельно жёсткая организация пространства, в котором изображение размещено. Примеры самых ясных, замкнутых в себе композиций даёт, например, неолитическая скульптура, а также маски и скульптура тропической Африки. В палеолитических наскальных изображениях несомненных признаков упорядоченности нет; больше того, скопления рисунков производят впечатление хаоса. К тому же палеолитические изображения это буквальные повторения увиденного (копирование уведенного: в основном животные) при полном отсутствии абстрактного преображения образов в воображении художника , что характерно лишь для более поздних периодов начиная с неолита.

Некоторые авторы, которым, по их словам якобы доступны «воспоминания о прошлом», свидетельствуют о том, что «люди» предыдущих цивилизаций (в частности Атлантиды: см. Теун Морез «Учение Толтеков») имели слаборазвитое сознание (вообще функции левого полушария головного мозга) и управлялись и самоуправлялись не с помощью моделирования процессов и их описательного сравнения, а с помощью мощной интуиции по методу «проб и ошибок». В такого рода культуре передача управленческих навыков могла полноценно осуществляться лишь «по наследству» от одного управленца к другому вне лексики и вещественных культурных атрибутов, а через образы и навыки при длительном совместном обучении. Последнее могло явиться главной причиной безусловного и безнадёжного расслоения людей по их магическим возможностям. Поэтому не исключена “ корректировка” Свыше в генотип предыдущего (существовавшего до нашей цивилизации) вида проточеловека, которая привила к образованию «Homo Sapiens».

По этой причине, чтобы не ошибаться и не «мудрствовать лукаво», следует придерживаться богословской версии о происхождении человека, не особо учитывая действие законов естественного отбора, которое конечно же продолжалось на протяжении всего верхнего палеолита, но не было первопричиной коренного изменения генотипа человека. [14] При этом следует учитывать, что “корректировка” Свыше в сторону предопределения «Homo Sapiens» гораздо б о льших возможностей к осознаваемому творчеству в нашей цивилизации (по отношению к творчеству на бессознательных уровнях присущему людям прошлой цивилизации) выражается последние 10–12 тыс. лет в невиданном ранее ускорении технико-технического прогресса, в результате чего естественное изменение биологической ниши человека так отстаёт от технического прогресса, что им можно пренебречь. Последнее произошло скорее всего в период, охватывающий время существования последних двух глобальных цивилизаций (включая и нашу современную) с окончательной “корректировкой” генотипа «Homo Sapiens» Свыше около 13–16 тысяч лет назадтаким образом, что развитие нынешней (последней) цивилизации проходит ускоренными темпами освоения творческого потенциала при развитой как никогда культуре речи (функция сознания и левого полушария головного мозга) и творчества, направленного на постоянное совершенствование орудий производства и производительности труда, что было и остаётся причиной бурного технократического развития.