Петр Столыпин: Полное собрание речей в Государственной думе и Государственном совете

1 Сидоров А. Л. Граф Витте и его "Воспоминания" Витте С. Ю. Воспоминания. М., 1960. Т. 1. С. XXIX.

2 И а г о е в А. П. Л. Столыпин. Очерк жизни и деятельности. М" 1912. С. 10.

народ темен, пользы своей не разумеет, а потому следует улучшать его быт, не спрашивая его о том мнения. Это убеждение Столыпин пронес черев всю свою государственную деятельность"1 . Однако убеждения Столыпина в это время были все же еще весьма далеки от той довольно четкой программы Витте, которая была отклонена накануне революции 1905--1907 годов, но осуществлена в ее ходе под именем "Столыпинской реформы".

Гродненским губернатором П. А. Столыпин пробыл недолго. В 1903 году его назначили губернатором в более крупную и важную губернию -- Саратовскую. Здесь-то и застала его первая революция, в борьбе с которой он применил весь арсенал средств -- от обращения к черносотенной "общественности", возглавляемой епископом Гермоге-ном, до применения войск, жестоко расправлявшихся с восставшими крестьянами. При этом в деятельности самого молодого губернатора России проявились две отличительные черты, характерные, и для всей его будущей государственной деятельности. Во-первых, он не смущался карать не только "левых", но и "правых", если их деятельность выходила за установленные им рамки. (Разумеется, размеры этих "кар" были далеко не сопоставимы.) Так, когда черносотенная агитация "Братского листка", издававшегося под покровительством епископа Гермогена, переходила допустимые, с точки зрения губернатора, грани, он своей властью запрещал их распространение, а когда черносотенцы в Балашове пришли громить забастовавших земских медиков, присутствовавший там губернатор прислал казаков для защиты собравшихся в гостинице на собрание земских служащих2. Но несравнимо чаще Петр Аркадьевич вызывал войска для борьбы с революцией, а не с вопиющими безобразиями черной сотни.

Характерно и другое: в отличие от большинства высокопоставленных мерзавцев, отдающих кровавые палаческие приказы из надежно защищенных кабинетов без малейшего риска для своей драгоценной персоны, Столыпин был лично храбр и не боялся оставаться лицом к лицу с разъяренной толпой. Он не просто заявил революционерам с трибуны Государственной думы: "Не запугаете!", но и на самом деле вел себя бесстрашно. Вот только один из многочисленных примеров, отличительный лишь тем, что он мало известен в литературе. Революция только-только началась, а богатый со-ратовский помещик Н. Н. Львов уже испытал на себе результаты вековой ненависти крестьян к помещикам. "Я видел ужасы, нечто вроде пугачевщины, -- взволнованно рассказывал Львов своим друзьям. -- Началось по соседству с моим имением у князя Волконского. Крестьяне стали рубить лес (считая его своим. -- К. Ш.). У Волконского есть тяжба с

1 Зырянов П. Н. Указ. соч. С. 111

2 И з г о е в А. Указ. соч. С. 20.

ними, в которой он едва ли прав..." Волнение перекинулось и на имение Львова. На шестой день беспорядков приехал Столыпин с казаками. Сначала он пытался уговорить крестьян, призвал их прекратить незаконные действия. Созвали крестьянский сход. Но уговорить возбужденный "мир" было невозможно. "Когда он (Столыпин. -- К. Ш.) стал им грозить, они тоже отвечали угрозами по отношению к полиции и казакам. Тогда, -- рассказывает далее взволнованный Н. Н. Львов, -- он один вышел к ним и сказал: "Убейте меня". Тогда они кинулись па колени. Но кап только он сел в сани, чтобы уехать, в него стали кидать камни. Тут же ранили пристава, несколько казаков и солдат. Крестьяне вооружились -- насадили на палки какие-то пики"1.

Губернатор уехал, в дело вступили казачки, всласть поработавшие нагайками. После их "воспитательной" работы Львов собрал "своих" избитых крестьян и обратился к ним с речью. Он заявил, что "нигде и никогда допускать грабежа нельзя, что в них будут стрелять, если они не образумятся.

Они: Подай нам планты!

-- Какие планты?

У меня с ними не было тяжбы, -- пояснял слушателям Львов. -- Правда, -добавлял он, -- у них давно был спор о нескольких пожалованных имениях, бывших государственных землях, в том числе и о нашем имении. Но ведь наше имение было пожаловано еще при Екатерине" 2.

Вот куда -- к матушке Екатерине и даже еще дальше в глубь веков -уходили корни споров между крестьянином, который столетиями обрабатывал и поливал своим потом землю, и помещиком, не трудившимся на ней, но считавшим ее своей собственностью на основании государева пожалования.

События 1905--1907 годов показали глубокую революционность крестьянства, ошибочность расчетов самодержавия на любовь к нему "простого народа" и надежд на то, что крестьянская община -- опора государственного порядка. Нелегкое бремя борьбы с революцией и поисков иной социальной опоры для самодержавной системы и легло на плечи П. А. Столыпина, когда он неожиданно для себя стал сначала министром внутренних дел (апрель 1906 г.), а всего через два с половиной месяца -- и председателем Совета министров. Редко кто из царских чиновников проделывал такую головокружительную карьеру.