Андрей Смирнов - Империя Наполеона III

Перед лицом левой угрозы лидеры правых на время сблизились с президентом; пораженные результатами выборов, они обращаются к принцу с предложением осуществить военный переворот, но, получив отрицательный ответ, были сильно обескуражены. Чтобы предотвратить развитие событий по неблагоприятному для правящей верхушки сценарию, Тьер предложил ограничить всеобщее избирательное право. С этой целью был подготовлен и принят закон от 31 мая 1851 года, по которому фактически устанавливался избирательный ценз и число избирателей с 9 600 000 было сокращено до 6 800 000 человек, причем права голоса лишились главным образом сезонные и сельскохозяйственные рабочие. Монархисты с Тьером во главе хотели не только перекрыть доступ социалистов в Законодательное собрание, но и создать благоприятные условия для победы на предстоящих в мае 1852 года президентских выборах своего кандидата. Как писал Маркс, «закон 31 мая 1850 г. был coup d’état буржуазии. Конституция требовала, для того чтобы выборы президента республики были признаны действительными, минимума в два миллиона голосов. В случае, если бы никто из кандидатов в президенты не получил этого минимума голосов, Национальному собранию предоставлялось право выбрать президентом одного из пяти кандидатов, получивших наибольшее число голосов. В то время, когда Учредительное собрание составляло этот закон, в избирательных списках числилось 10 миллионов избирателей. Следовательно, по смыслу закона, для признания президентских выборов действительными достаточно было пятой части всех пользующихся избирательным правом. Закон 31 мая вычеркнул из избирательных списков по меньшей мере 3 миллиона голосов, сократил число избирателей до 7 миллионов, но тем не менее оставил в силе законный минимум в 2 миллиона для президентских выборов. Таким образом, законный минимум с одной пятой повысился почти до одной трети всех избирательных голосов. Другими словами, этот закон сделал все, чтобы передать контрабандой президентские выборы из рук народа в руки Национального собрания. Итак, партия порядка, казалось, вдвойне укрепила свою власть избирательным законом 31 мая, передав выборы депутатов Национального собрания и выборы президента республики в руки консервативной части общества» {163} 163 Маркс К. Восемнадцатое брюмера Луи-Бонапарта. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 8. С. 165. .

После принятия закона, ограничивавшего всеобщее избирательное право, Законодательное собрание, избрав постоянную комиссию из легитимистов и орлеанистов для надзора за президентом, объявило перерыв в заседаниях до ноября. В это время, в связи со смертью в изгнании Луи-Филиппа, между легитимистами и орлеанистами начались консультации по поводу выдвижения единого кандидата на приближающихся президентских выборах. К концу лета неудача слияния двух королевских дворов стала очевидной: если некоторые орлеанисты мечтали о принце Жуанвиле, то других вполне устраивал Луи-Наполеон как единственный кандидат от правых, способный сохранить в настоящий момент порядок. Что касается легитимистов, которые прежде всего хотели помешать реставрации Орлеанов, то они готовили возвращение «законного наследника престола» графа Шамборского. Как бы там ни было, монархисты не могли выступить единым фронтом против принца-президента, и он мог лавировать между двумя враждебными правыми, чтобы проводить свою политику. С горечью констатировал Луи-Наполеон во время приватной беседы с одним легитимистом: «Ваши друзья отдаляются от меня, г-н Ресэгье; поверьте мне, они заблуждаются. Только один я имею власть над страной, и только я могу дать правым популярность, которой у них нет… Образованные классы не понимают народ. Поэтому народ не понимает их, отсюда все наши несчастья» {164} 164 Comte de Falloux. Mémoires d’un royaliste. Vol. I. P.: Perrin, 1888. P. 582–583. .

Для принца была жизненно необходима поддержка народа в условиях жесткого прессинга со стороны роялистов. В то время как лидеры роялистов пытались примирить графа Шамбора с принцем Жуанвилем, чтобы сделать возможным слияние двух ветвей, президент дальновидно умножил свои поездки по Франции, в особенности по регионам, имеющим республиканскую репутацию, которые были ему в той или иной степени враждебны. Везде он старался установить нечто вроде связи между народом и властью. Визит в Лион вызывал опасения, так как этот город имел репутацию революционного, к тому же враждебного принцу-претенденту. Однако визит в Лион прошел с большим успехом, и, уезжая, принц основал несколько касс взаимопомощи по выплате пенсий рабочим. В частности, он отметил, что «когда умы взбудоражены идеями социального переворота, народу вменяют в вину гибельные идеи, которые якобы и порождают нищету» {165} 165 Oeuvres de Napoléon III Mélanges. P., 1862. P. 315. . В конце августа он побывал в Эльзасе, где повторился успех в Лионе, а затем посетил Страсбург.