Александр Стрыгин - Расплата

- Мы, сыны истинной революции, объявляем свободным гражданам Тамбова о низложении власти узурпаторов! Главари тамбовских большевиков нами арестованы! Они будут преданы справедливому суду Свободной демократии. Вчера восстанием народа освобожден от большевиков город Козлов! По всей России восстали честные граждане, чтобы избрать законную власть на Учредительном собрании. А теперь, дорогие Свободные граждане, расходитесь по домам и празднуйте победу!

Оркестр снова заиграл марш. Ничего не поняла Маша про революцию. Ее только покорили красивые Жесты оратора - она вспомнила кривушинского батюшку, вот так же возводящего руки к небу и так же царственно опускающего их к прихожанам.

Оратор еще раз поднял руки и отвернулся от толпы. К нему тотчас подошел офицер, в котором Маша с удивлением узнала Тимошку Гривцова. Он козырнул оратору и вместе с ним ушел с балкона.

Толпа начала редеть, а Маша все стояла и смотрела на балкон, на колонны. Оттуда должен выйти Тимофей. Он может спасти Василия, если того арестовала новая власть.

Но Гривцов как будто провалился сквозь землю.

У Варваринской площади послышалась стрельба. Люди заторопились домой...

Маша вздрогнула от близкого удара колокола Уткинской церкви. Перекрестилась и пошла, сопровождаемая торжественным перезвоном, за которым стала совсем неслышной дальняя перестрелка.

На углу Базарной улицы Маша испуганно прижалась к стене магазина мимо нее провели арестованного, лысого, болезненного мужчину. Конвоиры, щеголеватые гимназисты, подталкивали его в спину револьверами.

"Вот так и Васю где-то гонят, - с ужасом подумала Маша. - А за что? Ну, большаки, говорят, шпионы немецкие, а вить Вася кривушинский сызмальства".

А над городом все шире расплывался торжественный перезвон колоколов, словно ими, как оркестром, повелевал дирижер, стараясь оглушить обывателей.

...Парашка встретила Машу у ворот.

- Чего так запыхалась?

- Ой, Параша, боязно мне штой-то... Еще какую-то новую власть поставили.

- По мне, любую власть ставь, только баб не трожь.

- Тебе-то все равно - мужа нет, а у меня вся душа изболела. Где он, что с ним? Вить встречать шла...

- Все обойдется, встретишь!

- Тимофей обещал рассказать про Васю, да теперь к нему не приступишься, с новой властью ходит.

- Ему не так новая власть нужна, как новая баба. - Парашка злобно скривила губы. - Придет обязательно... Барахлишко-то его у меня.

- Скорей бы.

- Успеешь... Слышишь, как жена соседа убивается? Только што увели ее мужа. Комиссаром он был в Чеке.

Маша прислушалась. Рыдания были едва слышны, а над городом плыл переливистый звон церковных колоколов.

- Ишь как Пашка, звонарь с Архангельской, угодить старается господам офицерам... Ишь, ишь, прямо плясовую отдирает!

- Душно тут. Пойдем, Параша, к тебе.

- Пойдем, да только и там прохлады чуть. Припекает солнушко, как перед светконцом.

5

Как села у окна, так и просидела до поздней ночи. Хозяйка уже спала. Маша чутко прислушивалась к каждому звуку, доносившемуся с улицы.

Мимо дома по мостовой громыхали телеги, пьяные мужики распевали похабные частушки. Мелькали в темноте искорки папирос, за углом надоедливо долго гоготала женщина... Но вот цокот копыт замер у ворот, и две темные фигуры отделились от извозчичьей пролетки.

В груди у Маши захолонуло. Она прибавила в лампе свет, поправила волосы.

Веселый голос Гривцова, обращенный к кому-то, словно подхлестнул Машу. Она кинулась к двери в надежде увидеть Василия.

- Шутоломная, - заругалась проснувшаяся Парашка, - стол чуть не опрокинула!

- О! Маша? Не спишь? Очень хорошо! - Гривцов появился в дверях хмельной, сияющий. - Победу нашу встречаешь! Очень хорошо! - И лихо крутнул ус.

Маша жадно вглядывалась в темноту коридора, стараясь отыскать там того, второго, с кем разговаривал Тимофей.

- Там нет никого, - заметив ее взгляд, сказал Гривцов.

- А с кем же ты говорил, Тимофей Сидорыч?

- Это Васька Карась провожал меня до калитки. Знаешь, из Падов? Лихой унтер! Мальчишкой, бывало, запрягет в санки собаку свою, под дугу колокольчиков навешает и - по селу! Потеха!

- А где же мой Вася?

- Карась-то мой родич, я его большим человеком сделаю. Я теперь знаешь кто? Адъютант самого генерала Богданчика!

Парашка шумно заворочалась на кровати.

- Ради бога, Тимофей Сидорыч, - умоляла Маша, - где Вася? Ты вить обещал...

- А наш партийный вождь Кочаровский! Он гений, Маша! Ты знаешь, что такое гений?