Фрида Суслопарова - Первый гром и первая любовь

Скверик на вокзальной площади теперь напоминал цыганский табор, его заполнили крестьяне, которые, покинув сожженные засухой поля, пришли в город за работой и хлебом.

Вокзальная площадь была окружена некогда величественными и красивыми зданиями Управления железной дороги, различными учреждениями, но теперь даже эти красивые дома выглядели тускло и неприглядно.

...Ребята вошли в роскошный вестибюль, широкая мраморная лестница вела на второй этаж, где разместился горком комсомола. Они увидели себя в треснувших зеркалах и оробели. Лестничный марш с оббитыми ступеньками охраняли гривастые львы. На шею одного из львов кто-то повесил плакатик: "Товарищи, семинар пропагандистов, отъезжающих на село, состоится в 5-й комнате".

Это объявление подбодрило их, и они поднялись на второй этаж, в третью комнату.

Здесь уже собралось много молодежи - ребята в засаленных спецовках, девушки в алых косынках, многие смеялись и даже пытались запевать. Дина подумала, что это, верно, девчата с джутовой фабрики, там они бойкие и на маевках и демонстрациях всегда поют задиристые частушки.

Вихрастый близорукий паренек регистрировал пришедших.

- Какая организация? - спросил он, не подымая головы.

- 63-я трудовая школа, - солидно ответила Дина.

Что-то пробормотав, он записал их в свой список, видимо, школьников среди присутствующих еще не было.

Рядом шептались две девчушки, одна, с пухлыми губами, испуганно говорила:

- Читала в "Ленинском"?

- А что?

- Куркули замучили комсомольца. Представляешь, звезду вырезали на груди, - ее голос дрогнул.

Все кого-то ожидали и часто поглядывали на дверь.

Прошло несколько минут, и в комнату стремительно вошел молодой человек в гимнастерке, перепоясанной широким кожаным ремнем. Все повернулись к нему. Светловолосый, серые глаза со смешинкой, но подбородок, тяжелый, с властно очерченным ртом, указывал на характер решительный. Очевидно, это и был товарищ Грудский.

- Ребята! Комсомольцы! - заговорил вошедший. - У нас появился новый злейший враг - голод! И мы должны его победить. Путь к этому один укрепление колхозов, ликвидация кулака как класса. За что мы боремся? За то, товарищи, чтобы в нашей стране не осталось ни одного голодного человека, чтобы все были сыты, а колхозники жили зажиточно. И это будет, товарищи, будет!

Его искренность и уверенность передались остальным.

- Говори прямо, что нам нужно делать? - крикнул кто-то.

- Скажу. Вы все мобилизованы в помощь политотделам при МТС. Вы знаете, что до сих пор политотделы действовали в армии и на самых ответственных участках народного хозяйства. Теперь они созданы на селе. Борьбу за укрепление колхозов партия расценивает как борьбу за Советскую власть. Партия дала селу машины и теперь дает свои лучшие кадры партийных и комсомольских работников. Выделены специальные фонды продовольствия для детей, ослабленных и больных, все должно пойти строго по назначению. Это на вашей ответственности, как и своевременная подготовка машин, правильное их использование, организация агитации и пропаганды в колхозах и многое другое, чем занимаются в настоящее время политотделы. Вопросы есть?

- Конкретно, что мы будем делать? Что мы можем сделать? - настойчиво спросил паренек в рабочей спецовке.

- Ребята! Кто разбирается в технике, найдет себе дело в МТС. Девчата смогут в поле помогать колхозникам. Нужны агитаторы, стенгазеты, листовки надо выпускать, организовывать политучебу... Дел всем хватит. Ясно?

Никогда еще Дина не была такой окрыленной, гордой. Она попала в число тех, кому доверена опасная, трудная работа, она ничего теперь не боялась и была полна стремления поскорей приступить к этой работе, победить голод, вызванный не только засухой, но и саботажем, террором кулаков. Об этом писали в газетах, говорили на собраниях, на уроках обществоведения. Нужно победить, и они, комсомольцы, победят!

Не глядя, она где-то расписывалась, получала бумаги, деньги, пела и смеялась. Моментально перезнакомилась со всеми находящимися в комнате... Близорукий паренек, вглядываясь в ее ошалевшее от счастья лицо, только махнул рукой:

- Ты хоть документы спрячь. И дома прочти! Да не потеряй смотри!

На улице Ева растерянно спросила:

- И надолго это? Но я все же в консерватории, и меня выдвинули на конкурс. Профессор сказал: "У этой девочки все на месте - слух, ритм, техника..." Как же?

Дина со всевозрастающим недоумением, а потом уже и со злостью смотрела на нее.