Владимир Демченко - Главные преступления советской эпохи. От перевала Дятлова до палача из Мосгаза

Красная армия освободила Локоть в августе 1943 года. Войска уходили дальше на запад, а в бывшей республике началась напряженная работа НКВД. По лесам вылавливали бывших полицаев. Следователи кропотливо собирали информацию обо всех коллаборационистах и тех, кто поддерживал оккупационный режим. Вопреки расхожему мнению, расстреливали далеко не всех. Тех, на ком нет крови, отправляли в лагеря. 10 лет — таким для них был минимальный и самый частый приговор.

О Тоньке-пулеметчице рассказывали многие. Еще до взятия Локоти об этой «оторве» органам госбезопасности сообщали партизаны. Оказалось, что за полтора года женщина-палач казнила больше полутора тысяч человек. Ее внесли в специальный список тех, кого необходимо найти и покарать во что бы то ни стало.

КСТАТИ

Изменников родины искали агенты в тылу врага. Когда в 1944 году выяснилось, что экс-бургомистр Локотской республики Бронислав Каминский стал генерал-майором войск СС и участвовал в жестоком подавлении Варшавского восстания, советские разведчики организовали утечку информации, из которой следовало, что Каминский является давним агентом НКВД. И в августе 44-го бывшие покровители арестовали Каминского и расстреляли.

Тонька исчезла. Мало того, кроме прозвища и описания внешности, о ней не было известно ничего. Даже фамилии. Ведь архив Локотской республики был уничтожен, бургомистр и его приближенные бежали. Где же она? Тоже сбежала? Но оккупанты были не очень-то склонны долго таскать за собой бывших прихлебателей.

Со временем многих локотских предателей переловили — и в Союзе, и в Германии, и в других европейских странах. Им некуда было деться от возмездия, за границей они были словно белые вороны. Но Тоньки-пулеметчицы не было нигде. Исчезла, испарилась…

Шли годы. Дело несколько раз сдавали в архив. Потому что не видели путей продвинуться в поиске. Может, сгинула пулеметчица, гниют ее кости на какой-нибудь опушке. Но всякий раз документы возвращали в работу: нельзя оставлять безнаказанным то, что она совершила.

Прошло 30 лет. В СССР родилось и выросло целое поколение, не знавшее войны. Миновала оттепель, эпоха застоя была в самом разгаре. Но нацистских прихвостней продолжали искать. Дело Тоньки-пулеметчицы лежало без движение до самого 1976 года, пока в один из летних дней в центре Брянска не произошел незначительный, казалось бы, инцидент. Подрались двое мужчин, один нанес другому ножевое ранение. Пострадавшего отправили в больницу, а преступника, естественно, в камеру. Что ж, обычная бытовая драка… Но на допросе следователи сразу переменили отношение к произошедшему.

— Человек, на которого я напал, нацистский преступник, — заявил задержанный. — При фашистах он был начальником тюрьмы в поселке Локоть. Его зовут Николай Иванин, он лично отправлял людей на казнь и заслуживает смерти.

Палату пострадавшего в больнице взяли под охрану, Иванина допросили. Он не стал отпираться. Да, это он командовал тюремной охраной. А после войны жил в Брянске по поддельным документам. Теперь он понимает, что война его настигла.

Среди прочего Иванин вспомнил и про Тоньку-пулеметчицу. Она ведь была его подчиненной. Между ними даже короткий роман случился.

— Она рассказывала, что у нее были братья и сестры, — вспоминал Иванин. — Фамилия? Ну как же, помню. Макарова она.

Это был прорыв. Не редкая, конечно, фамилия, предстоит перелопатить тысячи личных дел. Но игра стоит свеч.

Почти год оперативники КГБ проверяли всех Макаровых страны. Искали женщин по имени Антонина, родившихся около 1920 года, чья военная биография туманна. Подозрительных оказалось не так много. Большинство пришлось отсеять: их фотографии показывали жителям Локоти и арестованному Иванину. Они твердо говорили «нет».

Лишь в одном случаи свидетели засомневались. 55-летняя Антонина Макарова из Серпухова казалась им очень похожей. Иванин даже вызвался опознать ее, и его повезли в Серпухов. Он честно сотрудничал со следствием, и его не стали закрывать в местной тюрьме. Поселили в гостинице под охраной.

Макарова работала продавцом в магазине. Утром Иванин должен был под видом покупателя прийти туда и сказать окончательное слово. Но ночью предатель покончил с собой — удавился простыней. Видимо, не вынес тяжести воспоминаний и предстоящей встречи с женщиной-палачом.

Из Локоти в Серпухов привезли двух знавших Тоньку женщин. Одна за другой они заходили в магазин, долго стояли у прилавка…