Иероним Уборевич - КОМАНДАРМ УБОРЕВИЧ. Воспоминания друзей и соратников.

Наставлял меня активно участвовать в общественной жизни.

- Мне будет неприятно, если ты окажешься в стороне от коллектива, в котором живешь. Человек обязан быть полезным другим.

Отец увлекался спортом. Смоленская квартира была расположена рядом со стадионом Белорусского военного округа. Вставая спозаранку, он обязательно занимался дома гимнастикой и часто перед работой заходил на стадион сыграть партию в теннис или городки. Очень «болел» за результаты игр двух футбольных команд Белорусского военного округа и сердился, когда «наши» проигрывали.

Близка была отцу и классическая музыка. Он любил Шопена и Бетховена. Нередко после работы, переодевшись в пижаму, просил сыграть что-нибудь на рояле. Чаще всего это был «Революционный этюд» Шопена. Однажды я спросила:

- Почему именно эта вещь нравится тебе больше других?

- Молодость вспоминается - вот почему, - ответил он.

Меня поражала постоянная доброта и простота отца в отношениях с людьми. Вспоминается случай, прошедший в дачном местечке Гнездово, где летом военнослужащие жили с семьями. Был воскресный день. Отец, наигравшись в теннис, присел на скамью отдохнуть. Как и все, он был в тот день в гражданской одежде. К нему подошел военный и обратился с просьбой: его жена срочно нуждалась в помощи хирурга, а в окружной поликлинике предложили подождать до завтра. Отец вскочил со скамьи и быстро пошел в одно из зданий. Через несколько минут военный горячо благодарил отца.

Моя учительница музыки рассказала, что в одном с ней доме в проходной комнатке живет одинокая старушка, муж которой погиб в гражданскую войну. Из-за отсутствия нужных документов она никак не может добиться пенсии. Узнав об этом, отец принял сердечное участие в судьбе старушки. Она быстро получила и комнату, и пенсию.

Отец гордился способной военной молодежью. Любила и она своего командующего округом. На праздник авиации из Москвы прибыли высокие гости. Летчики, желая щегольнуть меткостью, сбрасывали с самолетов на трибуны именные букеты цветов, адресованные руководящим товарищам. Больше всего букетов досталось отцу. Пришлось звать на помощь, чтобы сложить их в автомашину.

С аэродрома поехали в авиационную часть, где состоялась теплая встреча с летным составом. Отец роздал букеты наиболее талантливым летчикам. При этом сказал:

- Желаю вам, если это понадобится, метать по вражеским объектам и кое-что другое с такою же меткостью, как вы это продемонстрировали сегодня с букетами.

- Не подведем, товарищ командующий! - весело отвечали летчики.

Когда нужно, отец любил сострить. Жене одного из его сослуживцев не нравилась смоленская квартира отца.

- Уж очень у вас неуютно, - высказалась она. - Все книги да книги. Не квартира, а библиотека!

Когда я рассказала об этом отцу, он пожал плечами: - Я знаю вкус этой благородной дамы. Не нравится библиотека - ей подавай галантерейный магазин!

В 1936 году на экраны страны вышел интересный фильм о маневрах Белорусского военного округа. Он назывался «Ударом на удар». Я не отрывала глаз от экрана, а отец, сидя рядом, смущался.

- Неужели я со стороны кажусь таким строгим, почти грозным? Что-то я не замечал за собой этого. - А выйдя из кино, добавил: - А все же лучше не попадать на экран!

Большими и искренними друзьями отца были Михаил Николаевич Тухачевский и Александр Ильич Егоров. Оба они нередко приезжали в Белоруссию на маневры, учения, с инспекцией и непременно заходили к отцу в дом.

Долгие часы могли они просиживать за стаканом чаю, вспоминая боевые годы, друзей-однополчан, особенно тех, кто погиб в боях.

Помнится, А. И. Егоров в шутку называл папу «свояком»: оба они, будучи еще очень молодыми, женились на двух подругах: отец - на Надежде Дубининой (моей матери), а Александр Ильич - на Галине Цешковской.

В 1936 году в Смоленск из буржуазной Литвы приехал старший брат отца - Балис Уборявичус. В глазах у него стояли слезы: он не видел своего младшего брата восемнадцать лет и не мог надивиться, какое положение теперь занимал простой в прошлом крестьянский паренёк. А ему, бедняге, нечего было рассказать о себе: как и прежде, маялся в безысходной нужде.

Отец успокаивал старшего брата:

- Ничего! Придет время- солнце засветит для всех одинаково, вздохнут и литовцы свободно...

В 1937 году начались аресты. Мы, дети командиров, однажды завели между собой необычный разговор. Володя Апанасенко, сын заместителя командующего округом, говорил: