Андрей Марчуков - Украинское национальное движение. УССР. 1920–1930-е годы

Высказался Кобзарь и о своем видении путей «возрождения» Украины. Выход, считал он, настанет лишь тогда, когда будет отброшено наследие Хмельницкого. Это наследие было им образно названо «церковью-домовиной», той «церковью Богдановой», где гетман «молился» о равенстве и братстве «козака» и «москаля». Лишь когда она будет разрушена, полагал Шевченко, Украина освободится из неволи:

Именно поэтическая форма выражения украинской идеи облегчала ее вживление не только в образованные слои общества, но и в народные массы. Творчество Кобзаря было насквозь проникнуто национальными мотивами, порой граничащими с ксенофобией. Эмоциональные, яркие, а зачастую дико-кровожадные сюжеты, центральное место в которых занимали темы о разгульной запорожской вольнице, гайдамаках, «козаченьках» и «вороженьках», «крови врагов постылых», замученной «Матери-Украине», «москалях», разрывающих ее «могилы», откладывались в подсознание и формировали некие идеальные образы и штампы с привязкой их к политическому контексту современности и этническому окружению.

Впрочем, появление поэтических творений Кобзаря еще не означало их немедленного использования и усвоения народом. Известный украинофил М. П. Драгоманов вспоминал, что опыты чтения крестьянам стихов Т. Шевченко оканчивались, как правило, неудачно: мужики оставались равнодушными [42]. Но для дальнейшей судьбы украинского движения важен был сам факт существования поэзии Шевченко, которая со временем стала одним из мощнейших источников его подпитки. В его стихах находили или учились находить кладезь мудрости, духовной силы и ответы на возникающие вопросы. По мере развития движения они становились чем-то вроде гимна, клятвы членов этого национального «ордена». Культ Шевченко начал складываться уже после его смерти. Сначала он создавался националистами, а после революции – большевиками, вступившими с националистами в борьбу за «своего» Шевченко, но уже не национального, а революционно-демократического поэта. Это, кстати, свидетельствует о том, что его творчество успело стать оружием в руках украинского движения. Шевченко был превращен в своеобразный символ легитимизации для сторонников той или иной идеи, боровшихся на «украинском» политическом поле [43]. Но все это придет потом.

Активизация украинского национального движения произошла во второй половине 1850-х гг. и была обусловлена общей либерализацией внутриполитической жизни России. Бывшим членам Кирилло-Мефодиевского общества было разрешено вести общественную работу, в которой они и преуспели. В центре внимания украинофилов оказались вопросы создания украинского литературного языка. В настоящее время существование украинского литературного языка воспринимается как нечто очевидное, как данность, как объективная реальность. Более того, на Украине активно культивируется представление о его древности. Любые попытки создать непредвзятую, политически не ангажированную историю украинского языка наталкиваются на плотную стену околонаучной мифологии и уже знакомой идеологии. А между тем все, что в настоящий момент считается реальностью, не является чем-то заданным и определенным изначально. Она производна, творима и становится объективной лишь в результате практической деятельности предыдущих поколений. Точно так же наши потомки будут действовать исходя из той реальности, которую как результат нашей деятельности оставим им мы.

В середине XIX в. существование украинского языка вовсе не было реальностью, и это прекрасно понимали как противники его создания, так и сторонники. На народной малорусской речи возник ряд литературных произведений «изящной словестности», но язык, на котором они были написаны, был далек от того, чтобы называться (и являться) особым литературным языком. Российские образованные круги и власти страны считали язык малорусского крестьянства местным наречием большого русского языка и не препятствовали изданию на нем литературных работ и книг для народа, но только при условии, что они будут написаны русскими буквами, без примеси латинской графики [44]. Деятелей украинского движения это не устраивало. Они стремились к созданию отдельного языка, с помощью которого было бы легко очертить четкие границы формируемой общности. А существование подобного возможно при наличии особых норм и правил фонетики, грамматики, синтаксиса, лексики и орфографии. Поэтому энергия деятелей движения была направлена на закрепление существующих отличий народных малорусских говоров от русского литературного языка и на их искусственное создание.