Лев Успенский - За семью печатями

С большим увлечением и жаром он долго вводил «корреспондента» в положение дел. Товарищ юнкор деловито строчил в традиционном блокноте. Очень вежливо попрощавшись, он заверил ученого, что как только статья появится в свет, она будет непременно прислана по его адресу. Потом он ушел. А потом произошло то, что, к сожалению, случается нередко: ни статьи, ни юного репортера Герасимов не дождался. Впрочем, занятый неотложными повседневными делами, он, собственно, и забыл об этом случае.

Внезапно, как гром среди ясного неба, на него обрушилась телеграмма. Телеграмма из Ташкента. Научные учреждения Узбекской ССР приглашали глубокоуважаемого товарища Герасимова принять участие во вскрытии могилы великого Тимурленга, Тамерлана европейских летописей. Предполагалось, если это окажется возможным, восстановить по костным останкам его не ведомый миру облик: Тимур был верным сыном пророка, а магометанство запрещает изображение человека; никаких его портретов нет.

Это было совершенно неожиданным, даже необъяснимым счастьем: работать над черепом Тимура! Проникнуть в сумрак мусульманской святыни, мечети Гур-Эмир в Самарканде, вырвать у нее пятисотлетнюю тайну! Без сомнения, очень важные причины побудили Узбекистан начать такое великолепное и смелое дело. Согласен ли он? Ответная телеграмма была отправлена немедленно. Билеты взяты. В Узбекистан!

И вот там, в Ташкенте, в доме известного скульптора, старого знакомого, за столом возник любопытный разговор. Герасимов поинтересовался, как родилась эта замечательная идея — потревожить прах «Бича мира».

— О, — сказал скульптор, — да это вот кто виноват! — И он указал на чернокосую девочку, дочку. — А очень просто, почему. Так же вот раз сидели мы за пловом у меня с одним моим другом, очень влиятельным товарищем... Ну, говорили о том, о сем... Коснулись истории Узбекистана, коснулись Тимура. А она вдруг: «Папа, ты слышал? Ученый Герасимов будет восстанавливать по черепу лицо Тимура».

Мы крайне удивились: как же так? Тимур-то погребен все-таки у нас, в Самарканде! Как же без нашего ведома можно его восстановить?

Оказалось, в «Пионерской правде» напечатано. Дочка газету принесла. Все правильно: там и про Ярослава Мудрого, и что Герасимов теперь намерен заняться черепом Тимура. Да! Подумали мы, поудивлялись. «А ведь мысль-то, — говорим, — прекрасная! Замечательная, — говорим, — мысль!»

Ну, потолковали, с кем следует, и провели идею. Вашу идею, товарищ Герасимов!

А товарищ Герасимов был в полном недоумении: никогда, ни с одним человеком не говорил он о черепе Тимура.

— Ну-ка, покажите мне, друзья, эту газету!

Теперь все ясно: почтенный двенадцатилетний корреспондент, написав статью, не удовлетворился собранным материалом. Он решил пополнить его. «Теперь М.М. Герасимов мечтает о том, чтобы восстановить облик великого Тимура»... Кто знает, почему ему пришел в голову именно Тимур? Может быть, сам он только что прочел повесть Гайдара «Тимур и его команда»?

Вот с этого смешного случая и началось большое дело.

Место, где почиют кости Хромого Тигра, было издавна известно. Оставалось только узнать, сохранился ли в гробнице его скелет, и если да — создать скульптурный портрет. Казалось бы, все ясно. Но, как и всюду, где речь идет о властителях дум целых столетий, о тех, перед кем в ужасе трепетали народы, таинственная романтика окутывала имя Тимура. И отличить правду от вымыслов было не просто.

Считалось бесспорным: Тимур, сын Таргая, был «барлас» — отуреченный монгол. Он родился в 1334 году, умер во время Китайского похода 1405 года. По-видимому, на двадцать восьмом году жизни он повредил себе ногу в бою с туркменами. Великий воин был хромым и сухоруким. Но дух его был деятелен и свиреп. Он покорил себе полмира: Хорезм, Золотую Орду, Турцию, Индию... Только смерть его спасла мир от огня и меча, которые он принес человечеству. Судя по всему, конец его скрывали от народа, боясь возмущений; тело привезли в Самарканд и тайно погребли под голубым, как небо, куполом Гур-Эмира. Об этом свидетельствуют древние хартии, начертанные вязью совершеннейшей красоты.

Но рядом с хартиями живут легенды, которым неохотно верят ученые. Много рассказов ходило о Тимуре. Говорили, что в юности властелин, не подозревая этого, столкнулся в боевой схватке с собственным отцом. Сверкнули занесенные сабли, когда Тимур узнал Таргая. Для слов не оставалось времени; голой рукой схватился он за лезвие отцовской сабли и остановил ее в воздухе; но ладонь его глубоко прорезала страшная рана.