«Следуй в Реймс, благородный дофин, там ты будешь помазан на царство и коронован, там ты станешь наместником Бога на земле и королем Франции».
Жанна д’Арк в беседе с дофином Карлом, будущим королем. Франции Карлом VII Победителем, которого она узнала в замке Шинон
Встреча Жанны д'Арк с дофином Карлом в замке Шинон 6 марта 1423 г. Гобелен XV в., немецкая школа, Историко-археологический музей, Орлеан
Титул герцога Орлеанского ввел в обращение Филипп VI, первый Валуа на французском престоле, в качестве апанажа [1] Апанаж (фр. apanage часть королевского домена «удел», от позднелат. appano «снабжаю хлебом») — часть наследственных земельных владений или денежное содержание, которые передавались некоронованным членам королевской семьи.
для своего сына Филиппа. В то время Орлеан стал известен каждому французу, после того как в 1429 г. во время Столетней войны снятие осады города явилось поворотной точкой в длительной борьбе с англичанами.
Средневековый мост через Луару в Орлеане на фоне собора Святого Креста и построек старого города
Античная крепость Ценабум в Центральной Франции была основана на Луаре кельтскими племенами карнутов. Во времена римлян легионы Цезаря сровняли ее с землей за сопротивление Риму, а потом, при императоре Аврелии, отстроили заново, назвав Аврелианум (город Аврелия). Название «Орлеан» происходит именно отсюда. С конца V века крепость принадлежала Меровингам, а потом Каролингам. В 848 г. Карл II Лысый стал здесь королем франков. В Средневековье удобно расположенный город успешно развивался, черпая прибыль от товарооборота — этому способствовало удачное местоположение на пути из Парижа в Аквитанию. Гордостью Орлеана также стал основанный в 1306 г. университет, известный высоким уровнем преподавания юридических наук. Правда, там не было факультета свободных искусств, однако и без того в XV веке в нем обучалось несколько тысяч студентов.
Во времена Валуа Орлеан был важным центром науки и культуры. Значительный вклад в это внесли герцоги Орлеанские — родственники тогдашних королей. Людовик, герцог Орлеанский, будучи меценатом, принадлежал к интеллектуальной и культурной элите Франции. Однако большие расходы на поддержку деятелей искусства не добавляли ему популярности. Его сын, Карл Орлеанский, который приходился кузеном королю Карлу VI Безумному, получил прекрасное образование и подготовку к выполнению в будущем подобных обязанностей. Это стало возможно не сразу: его детство пришлось на эпоху Столетней войны, а в 1415 г. он попал в плен к англичанам после сражения при Азенкуре, закончившегося поражением французов. По возвращении во Францию он содержал в Орлеане и близлежащем замке Блуа свой блестящий двор. Там гостили многочисленные поэты и художники, которых называли «окружением из Блуа». Еще в плену герцог начал писать стихи, в которых доминировало мистическое настроение. Во время знаменитых поэтических состязаний в Блуа собравшихся, как правило, просили сочинить стихотворную импровизацию на заданную тему.
Жанна д’Арк (на белом коне) и дофин Карл после освобождения Орлеана, XV в. Дом Жанны д’Арк, Орлеан
Во время одного из таких конкурсов герцог Карл встретил Франсуа Вийона, одного из самых выдающихся поэтов Средневековья. Предполагаемые обстоятельства этой встречи были довольно щекотливы. По случаю торжественного въезда в Орлеан дочери герцога Марии в городе была объявлена амнистия. Этим воспользовался Франсуа Вийон, который в то время слыл не столько поэтом, сколько человеком, часто вступавшим в конфликт с законом, проще говоря — преступником. Он не только вышел из тюрьмы, но и был принят в салоне герцога Орлеанского, попав на упомянутый поэтический конкурс, где поэтам предлагалось написать стихотворение, начинавшееся строкой «От жажды умираю над ручьем». Тогда Вийон создал балладу, где написал, что он «всеми принят, изгнан отовсюду». Эту балладу он собственноручно вписал в альбом герцога, очевидно, рассчитывая на вознаграждение и содержание при дворе. Хотя надежды поэта не оправдались, этот эпизод вошел в историю французской литературы: записанная в альбоме герцога баллада и еще одно произведение Вийона, по всей вероятности, являются единственными сохранившимися автографами поэта, воспевавшего жизнь маргинального общества. Вряд ли можно представить себе что-либо более невероятное, чем встреча этих двух поэтов: одного — связанного с преступным миром — и второго — рафинированного родственника королей!
Читать дальше