Петр Балаев - АНТИ-Стариков. Почему история все-таки наука

Эта ненормальность служит предметом обсуждения почти в каждой семье: всюду в муке ощущается страшная нужда, и отсутствие ее — при отсутствии в продаже мяса и молочных продуктов, при безумной дороговизне рыбы и грибов — является наиболее тяжким лишением в последнее время. Публика уверена в злоупотреблениях, так как для обывателя непонятны следующие факты: 1) муки привозится в Петроград очень много и, судя по газетам и официальным заявлениям, мучной голод столице не угрожает, 2) в газетах часто появляются заметки, никем не опровергаемые, о порче десятков тысяч пудов муки в столичных складах, 3) булочным Филиппова и др. выдается муки столько, что они могут продавать излишек на сторону и другим торговцам, 4) в ресторанах всегда продают белые хорошо пропеченные булки и пр. и пр.»

«…Вновь обострился «сапожный голод»: сапог почти не имеется в продаже, особенно женских, на которые устанавливается очередь; нет в продаже галош, сукна, шерстяных изделий и пр.; холст, полотно дешевых сортов и др. материи также исчезли с рынка; бумага и книги, лампы и грелки аптекарские товары и мыло, и пр. и пр. достаются с трудом, после долгих поисков…»

«…недостаток продуктов начинает уже серьезно тревожить обывателя: нельзя же каждый день вместо молока читать оппозиционную газету, а вместо мяса ходить в театр миниатюр. В результате обыватель волнуется и грозит пока неизвестно кому «рассчитаться по окончании войны». Хуже и озлобленное настроение многосемейных, где дети голодают в буквальном смысле слова и где не раздаются другие голоса, кроме: «мира, скорее мира; мира, во что бы то ни стало». И эти матери семей, изнуренные бесконечным стоянием в хвостах у лавок, исстрадавшиеся при виде своих полуголодных и больных детей, пожалуй сейчас гораздо ближе к революции, чем г.г. Милюковы, Родичевы и К°; и, конечно, они гораздо опаснее, так как представляют собою тот склад горючего материала, для которого достаточно одно искры, чтобы вспыхнул пожар. С каждым днем все большее количество голосов требует в столице: «или обеспечьте нас продуктами, или кончайте войну». И эти массы — самый благодарный материал для всяческой, открытой или подпольной, пропаганды: им терять нечего от невыгодного мира».

«Наступление Нового года, как известно, сопровождалось новой вспышкой дороговизны: осложнение внутреннего политического положения вызвало сильное колебание рубля, в результате чего оказалось, что многие товары вновь поднялись в стоимости на 50—100 и даже больше процентов…»

«Еще большую опасность предстоящей дороговизны представляют отношения города и деревни, результатами которых является то, что города рискуют оказаться без хлеба. «Хлебные цены», о которых много и горячо спорили как газеты, так и различные учреждения, не обеспечили городам подвоза хлеба, который разыскивается с большим трудом и уступается крестьянами неохотно. Дороговизна городских товаров заставила крестьян припрятывать деньги, а также и не продавать хлеба, пока на него не будет «настоящей цены»; эти мечты о «настоящей цене», охватившие всю крестьянскую Россию, сделали то, что фактически ни один город не обеспечен в должной степени хлебом.

К этому прибавилось еще и то, что землевладельцы, не желая отдавать всю «военную прибыль» в руки капиталистов и фабрикантов, стали организоваться в одну партию с целью более дружного проведения высоких цен на хлеб…»

«Со всех сторон раздаются жалобы на то, что лучшие куски припрятываются приказчиками, что по знакомству с заведующими отпускаются в рестораны целые туши, что публику не только обвешивают, но избивают и пр.

Значительная доля правды в этих рассказах заставляет думать, что слухи верны: никогда мясная «вакханалия» не достигала таких размеров, как в настоящее время; жалобы несутся со всех сторон, причем «продовольственная комиссия», признавая их основательность, уверяет, что она «ничего не в силах сделать». Публика же вполне стоит на точке зрения женщины, простоявшей в очереди у городской мясной 5 часов для того, чтобы узнать, что мяса нет: женщина вцепилась в лицо приказчика и исцарапала его до крови, пока не вмешался городовой и не закипела общая свалка, кончившаяся тем, что мясо в лавке нашлось и было роздано женщинам.

Эксцессы на почве скрывания товаров частными мародерами имеют все же оправдание в том, что трудно проверить наличность товаров в лавке; но эксцессы в городских лавках падают всецело на голову руководителей лавок и городского общественного самоуправления: нельзя же допустить, чтобы город действовал подобно мародерам».