Понсон Террайль - Капитан Мак

И добавил:

- Садись за стол, дорогой Сидуан. Кошелек, который я тебе только что дал, должно быть, поспособствовал тому, чтобы у тебя разыгрался аппетит. Пей и ешь в свое удовольствие. И жди меня. Я дам тебе еще один кошелек, не тоньше этого, если найду тебя здесь. Я вернусь через час.

С этими словами дон Фелипе удалился, повторив еще раз на прощание: "Никуда отсюда не уходи", и затворил за собой дверь.

- Ну и ну, - подумал Сидуан, - как он торопился от меня отделаться... А деньги с ним легко заработать... Вот как подумаю, ведь капитан Мак такой порядочный человек, а ничего мне не дал... Даже в долг у меня брал...

Что происходило в душе бедного малого? Факт тот, что он вдруг поднялся, бросил салфетку на стол и, даже не подумав подобрать неслыханное дело! - полный экю кошелек, выскочил из трактира.

Он поднялся на косогор и внимательно осмотрел низину. В ночной темноте он разглядел еще более темную тень движущегося человека, по-видимому, с трудом находившего дорогу.

- Это он и есть, - подумал Сидуан. - Ей-ей, я все же капитана знаю дольше, чем его. Мне эти испанцы показались славными людьми, но я ведь, в конце концов, могу и ошибаться, а в моем Маке я уверен. Узнаю-ка я, куда идет дон Фелипе...

Он лег ничком на землю и пополз, стараясь остаться непримеченным и не теряя из виду испанца; тот время от времени оборачивался, но Сидуана так и не увидел.

Через четверть часа брат доньи Манчи был в двух шагах от колодца, а Сидуан в десяти шагах от него.

Точно так же, как до этого сделал Мак, дон Фелипе спустился в колодец по веревке.

Сидуан задумался, не зная, как ему поступить.

Разумно или неразумно и дальше следовать за испанцем?

Читатель уже понял, что Сидуан был не очень храбр.

Он рассудил так:

- Ну, раз уж капитан там, внутри, он знает, что там происходит. Если я останусь снаружи, то, может быть, узнаю что-либо полезное для него.

И все же скоро Сидуан понял, что в нем говорил только страх. Было совершенно ясно, что в этой дыре Мак подвергается куда большей опасности, чем Сидуан наверху.

- Я - его слуга, - сказал себе Сидуан, - и мой долг - быть там, где он.

И он перешагнул через ограду.

В ту же минуту он услышал какой-то приближающийся звук. Он прислушался.

Звук усилился. Под каменными сводами гулко отдавался шум шагов нескольких человек.

- Ого! Народу-то, народу! - прошептал Сидуан. - Но, кажется, они выходят. Мне нужно прятаться.

Но в таком месте это было легче сказать, чем сделать.

Ни дерева, ни обломка стены, ни какой-нибудь ямы! Но Сидуан, поразмыслив, пришел к правильному выводу, что люди выйдут из колодца с той стороны, где висит веревка, по которой они туда спустились, потому что они по ней и поднимутся. Поэтому он притаился с другой стороны.

И не успел он пригнуться к земле, как из колодца показался сначала один неизвестный дворянин, за ним второй, а потом - еще десять.

Это были заговорщики, которым дон Фелипе приказал покинуть подземелье.

Они о чем-то разговаривали, но Сидуан был малый необразованный и не понимал их языка.

Поскольку ни один из них и не подумал обернуться, то Сидуан смог совершенно спокойно выпрямиться и рассмотреть их.

Ошибки быть не могло: дона Фелипе среди них не было, но, наверное, его предупреждение о том, что свод может обрушиться, их испугало, потому что они поспешно отошли от колодца.

Шагах в ста они остановились, ожидая, когда появится дон Фелипе.

- Боже мой, - шептал Сидуан, - что же это все значит? Этот проклятый испанец и мой хозяин остались там, внутри. А им есть о чем поспорить! Что же будет?

Пока он причитал, раздался выстрел, а за ним ужасающий грохот. Это рушились своды и лестница.

Сидуан в беспамятстве бросился ничком на землю. Он был ни жив, ни мертв и считал, что все кончено. Он чуть-чуть не потерял сознание, как вдруг знакомый голос привел его в себя.

- Друзья мои, друзья мои, - кричал кто-то из колодца метрах в двух от поверхности, - мы отомщены, я убил предателя, я убил Мака.

Это поднимался дон Фелипе.

Но, к его несчастью, друзья его не услышали, потому что при грохоте обвала они разлетелись, как стая птиц, а Сидуан, напротив, все слышал; теперь он полностью пришел в себя, все понял и ждал испанца.

И не успел дон Фелипе подняться и перешагнуть через край, как слуга, вдруг ставший достойным своего хозяина, схватил его за руки и закричал:

- Ах ты негодяй! Что ты сделал с моим господином?

- Э, Сидуан, отпусти меня, я беру тебя к себе на службу.

- Сначала ты мне послужишь!