Понсон Террайль - Капитан Мак

- А как имя этой женщины, ты знаешь?

- Ее зовут донья Манча. Она сестра архитектора брата короля.

Кардинал нахмурился и стал перелистывать таблички, покрытые таинственными письменами, которые разбирать умел он. один.

- Как зовут этого архитектора? - спросил он, перевернув несколько табличек.

- Дон Фелипе д'Абадиос.

- Да, тот самый, - прошептал кардинал, видимо, нашедший какие-то записи относительно фаворита Гастона Орлеанского.

- А где сейчас, - спросил он, - эта расчудесная донья Манча?

- Она осталась в Шамборском замке.

- Прекрасно! Король завтра едет на охоту?

- Да, он предупредил об этом его высочество.

В глазах кардинала мелькнула молния.

- Ну вот, теперь король в компании со своим братцем вступает в заговор против себя самого!

И, поглядев на де Морвера, спросил:

- Ты ведь из окрестности Амбуаза?

- Да, монсеньор. Моя матушка живет в двух лье от Амбуаза, в крохотном имении, составляющем все ее состояние.

- И как давно ты ее не видел?

- Два года, монсеньор.

- Хотел бы ее увидеть?

- Ах, конечно, монсеньор, - ответил мальчик.

- Я даю тебе отпуск на четыре дня.

- Но, - возразил де Морвер, - король меня хватится...

- Я беру все на себя.

- И я завтра могу ехать?

- Нет, не завтра, а сегодня вечером. Ты только заедешь в Амбуазский замок и вручишь королеве записку, которую я тебе дам.

И кардинал тут же написал записку Анне Австрийской, о которой король, казалось, думал не больше, чем о турецкой или китайской принцессе.

Через час Марк уже скакал по Амбуазской дороге, везя письмо и тяжелый кошелек, потому что кардинал щедро платил за услуги, которые ему оказывали.

Глава 7. Король развлекается

На следующее утро король встал очень рано. Как и накануне, он надел охотничий кафтан и натянул замшевые сапоги. Месье, уже давно одетый, при сапогах и шпорах, присутствовал при туалете короля.

- Ах, поспешим, господа, - сказал Людовик. - Если через десять минут мы не будем сидеть на конях, явится господин кардинал и начнет меня утомлять делами королевства и требовать моей подписи под тысячей указов и ордонансов.

- Сир, - прошептал Габриэль де Сабран, пристегивая плащ короля, может быть, и так уже слишком поздно.

И вправду, Людовик состроил ужасную гримасу, потому что на пороге комнаты появилась красная тень кардинала.

- Государь, - произнес вошедший, - простите мне, что я позволил себе явиться пожелать вам удачной охоты. Вот уже два дня, как я не имел счастья видеть ваше величество, и я поспешил осведомиться о его здоровье.

- Благодарю, господин кардинал, но, как вы сами видите, я сегодня охочусь и не имею времени заниматься делами.

- Э, сир, - добродушно воскликнул кардинал, - да кто же говорит о делах вашему величеству? Благодарение Богу, королевство спокойно, общество благоденствует и уж, конечно, король Франции приехал в Блуа не делами заниматься, а, напротив, отдохнуть от утомительной политики.

Эти льстивые речи кардинала повергли короля в некоторое недоумение.

- Как, - спросил он, - ваше преосвященство совершенно во мне сегодня не нуждается?

- Зачем утомлять ваше величество разными пустяками?

- Значит, я могу весь день охотиться?

- Конечно, сир! И сегодня, и завтра, и последующие дни.

- Ну превосходно, - произнес Людовик, - воистину, ваши враги клевещут на вас, когда утверждают, что вы ужасный первый министр для своего несчастного государя.

Кардинал поклонился, сделал шаг к двери, потом обернулся.

- Сир, - произнес он, - сказав только что, что вам совершенно нечего сделать в замке Блуа, я, может быть, несколько преувеличил.

Король нахмурился, а Ришелье продолжал:

- Ваше величество унаследовали от своего предка короля Святого Людовика великое чувство справедливости, и слава об этом так распространилась, что один дворянин обратился ко мне с просьбой, чтобы ваше величество разобрали тяжбу, возникшую между ним и его сестрой.

- Кто этот дворянин? - спросил король.

- Это сир Юбер Готье де Бовертю, бывший капитан гвардейцев покойного короля Генриха IV.

- Но я его, черт возьми, знаю, и его сестру тоже! - воскликнул Людовик. - Это не та барышня, которая...

Кардинал улыбнулся.

- Как, - промолвил он, - разве с мадемуазель де Бовертю была какая-то история?

- Хе-хе, - хмыкнул Людовик, - кажется, я припоминаю кое-какие слухи, которые можно было когда-то слышать о ней при королевском дворе. Ведь кажется, мадемуазель де Бовертю была фрейлиной?

- Да, сир.

- А теперь у нее какие-то разногласия с братом?