Понсон Террайль - Похождения 'Валета Треф' (Варфоломеевская ночь, Молодость короля Генриха - V)

Перед столом стояло кресло.

- Ваше величество, - указывая на последнее, сказал Екатерине ее спутник,- потрудитесь присесть.

- К чему здесь пергамент и перья? - тревожно спросила королева.

- О, не беспокойтесь, ваше величество! Мы не собираемся заставить вас подписывать свое отречение.

- Что же я должна написать?

- Несколько слов вашему сыну-королю, чтобы успокоить его.

Королева мрачно оглянулась и сказала:

- Берегитесь, господа!

Замаскированный только пожал плечами и ответил:

- Потрудитесь взять перо и писать под мою диктовку!

- Вы глубоко ошибаетесь, если думаете, что я уступлю вашим угрозам! - ответила королева, вспыхнув.

- Значит, вы отказываетесь, ваше величество?

- Безусловно.

- Ваше величество,- ответил ее собеседник, подходя к стене и нажимая какую-то тайную пружину, под действием ее часть стены повернулась, обнажая проход,- вы заставите нас прибегать к решительным мерам. Вот здесь находится глубокий колодец, на дне которого собралась целая куча костей.

- Итак, вы решитесь покуситься на жизнь французской королевы? - крикнула Екатерина.

- У нас нет иного выбора, ваше величество! - ответил замаскированный.

- Берегитесь! Король - мой сын - жестоко отомстит вам за меня.

- Но будет ли от этого легче вашему величеству? Да и чем можно запугать нас, если мы не отступили перед тем, что уже сделано?

В голосе замаскированного чувствовалась такая спокойная уверенность, что Екатерина вздрогнула и поколебалась.

Между тем ее собеседник сказал далее:

- Ваше величество, время не терпит. Мы можем дать вам только одну минуту на размышление. Если же вы не согласитесь что же делать? - колодезь глубок, и уже много тайн погребено в его недрах.

- Я в вашей власти,- ответила королева,- и понимаю, что приходится уступить силе. Но, по крайней мере, ответите ли вы совершенно откровенно на мой вопрос?

- В зависимости от того, что это за вопрос.

- Что вы хотите делать со мной?

- Вы должны будете окончить свои дни в заключении.

- Вот как? А где именно?

- За пределами Франции.

- А когда я прибуду на место заключения?

- Через три дня. "В три дня многое может случиться!" подумала королева и, взявшись за перо, спросила:

- Что я должна написать?

Замаскированный продиктовал ей следующее: "Ваше величество, король, мой сын! Когда это письмо дойдет до Вас, я буду уже далеко от Парижа и умоляю Вас не стараться разыскать место, куда я решила укрыться. Я хочу прожить остаток своих дней в стороне от шума большого света и политических тревог. Я собираюсь укрыться в монастыре, где я денно и нощно буду молить Господа, да дарует Он мне прощенье за содеянное мною зло".

Королева написала все это, не пропуская ни единого слова.

- А теперь, ваше величество, благоволите подписаться и приложить печать.

Королеве подали восковую свечу и кусок воска для печати. Не говоря ни слова, она подписалась и приложила печать. Но она припечатала воск так, что корона печати пришлась внизу: это было условным знаком для Карла IX, что королева просит не верить ни единому слову из ее письма.

Когда это было сделано, Екатерину отвели в предназначенную для нее комнату, где была постлана кровать и приготовлен ужин. Оставшись одна и усевшись в кресло, она подумала:

"Ну хорошо же! Если мне удастся освободиться и вернуться в Лувр, то пусть мне придется перевернуть вверх дном весь мир. а я уже добьюсь того, что головы этих людей падут на плахе!"

XXXI

Рене явился к герцогу Гизу, чтобы предупредить его о визите Екатерины Медичи. Через некоторое время послышался стук в дверь.

- Вот и королева! - сказал Рене. Но он ошибся: это был Гастон де Люкс, возвращавшийся из Медона. В прошлую ночь ему было поручено проводить герцогиню Монпансье в ее лесной домик, а на обратном пути завести лошадь Гектора ее владельцу, как то обещал герцог после неудачной для него дуэли с хозяином черного Вельзевула.

- А, это ты? - встретил его герцог.- Ты отвел лошадь?

- Как же! И должен признаться, что попал с нею вовремя, так как ей не пришлось стоять зря в конюшне.

- То есть как это?

- Это крайне странная история. Известно ли вам, что эта лошадь принадлежит гасконцу?

- Да, я знаю это.

- Это один из друзей Ноэ. Ну вот, похоже на то, что эти господа не спят, а что-то замышляют. Прежде всего, прошлой ночью около Вожирара я заметил, что лошадь прихрамывает. Я отправился к медонскому кузнецу перековать ее, а кузнец и говорит мне: "Однако! Мне что-то повезло на гасконских лошадей. Ведь их можно сразу узнать по подковам и гвоздям". Я стал расспрашивать его и узнал, что час тому назад здесь проехал какой-то молодой человек. У него тоже расковалась лошадь, и, пока кузнец перековывал ее, всадник уселся перед огнем, читал какие-то записки, а в заключение снял с пальца большой перстень тонкой работы и спрятал его в кошелек. Мало того, когда я отвел лошадь в гостиницу, около дверей последней мне повстречались два всадника. Они о чем-то шептались. Меня заинтересовало, куда они едут, и я спрятался за угол соседнего дома. Оказалось, что они направлялись как раз в гостиницу, куда я только что отвел порученного мне коня. Так как помимо всего я чувствовал некоторую усталость, то я стал ждать, думая, не произойдет ли еще что-нибудь. В очень скором времени из ворот гостиницы выехали опять оба всадника, и при свете фонаря я увидел, что один из них сидит на только что приведенной мною лошади. При этом он сказал своему спутнику: "По правде говоря, я уже и не рассчитывал увидать больше своего старого Вельзевула, но раз мне привели его, то я предпочитаю ехать на нем". Другой ответил ему: "Только бы экипаж не опоздал!" - "Не беспокойся!" произнес первый.- Все будет готово".