Феликс Кандель - Евреи России. Времена и события. История евреев Российской империи

«Всё‚ что было хорошего‚ нравственно-возвышенного и идеального у наших предков‚ всё утоплено в этом истинно великом зле – водке. При всяком религиозном обряде‚ при всякой купле‚ продаже‚ обмене – водка и везде водка. Пьют‚ пьют и пьют… Увы‚ умерли наши великие духом предки‚ умер с ними и дух их…

Вряд ли пройдет еще три-четыре поколения‚ и они‚ никем‚ ничем не поддерживаемые в духе религии‚ рассеются‚ как овцы без пастуха‚ и смешаются с окружающей средой… Неожиданный ветер сметет эту распыленную массу‚ и, может, останется после такой сортировки одна сотая часть сознательных‚ как остается самое крупное и чистое‚ доброкачественное зерно‚ не уносимое ветром подобно мякине…»

В начале девятнадцатого века среди иудействующих выделились в небольшом количестве «геры», в простонародье – «шапочники»‚ которые ближе всех приблизились к ортодоксальному иудаизму («гер» в переводе с иврита – принявший иудейскую религию). «Геры» знали Тору‚ изучали Талмуд‚ молились на еврейском языке три раза в день‚ строго исполняли предписания Закона и посылали своих детей в иешивы. Они не вступали в брак с иноверцами‚ даже с субботниками‚ но поощряли браки с евреями и собирали деньги в пользу пострадавших от погромов 1881–1882 годов.

Один из приволжских «геров» говорил писателю С. Ан-скому: «Вот мечтание есть в Палестинку поехать (слово «Палестинка» он произнес с особой нежностью)‚ землицу купить‚ осесть там. Да неизвестно‚ сподобит ли Господь. Час‚ говорят‚ не пришел. Не пускают еще в Палестинку-то…»

Из еврейской газеты (1894 год): «Русские субботники… считают себя пленниками в русском государстве‚ вздыхают и плачут по Палестине, ждут не дождутся того времени‚ когда переселятся на Святую Землю… Десять семей сектантов Астраханской губернии распродали свои хозяйства и выехали из деревень искать счастья в «Иерусалимском царстве»‚ а двадцать семей готовились последовать их примеру. Переселение не состоялось‚ так как они были возвращены начальством с дороги и водворены в места своего жительства».

С восьмидесятых годов девятнадцатого века русские крестьяне‚ склонявшиеся к иудейской вере‚ группами и поодиночке приезжали на Святую Землю. Они занимались полевыми работами и охраной еврейских поселений, некоторые из них поменяли свои фамилии: Иосиф Матвеев стал именоваться Иосиф Яакоби‚ Моисей Нечаев – Моисей Эфрони‚ Илья Протопопов – Илья Шмуэли. Новые фамилии перешли к их потомкам, которые полностью растворились в еврейском населении.

Из воспоминаний дочери агронома Х. Кальварийского (конец девятнадцатого века): «Самые крепкие хозяйства в деревнях были у них. И злаки колосились выше‚ и куры беспрерывно неслись‚ и гуси исправно жирели… А у крестьян – евреев скот порой подыхал‚ коровы не доились‚ овощи поспевали какими – то недомерками… Однажды я подслушала разговор отца с Дубровиным: «Господин Кальварийский‚ – сказал ему старый казак‚ – я научился пахать еще в чреве матери… Если вы даете кому-то ссуду на покупку семян‚ это еще не делает его крестьянином»…»

Новообращенные строго соблюдали предписания иудейской религии‚ знали наизусть многие страницы Библии. «На рассвете‚ перед началом работы‚ они произносят псалмы – с волнением‚ порой со слезами. Накладывают тфилин и талесы‚ произносят молитву‚ съедают затем кусок хлеба и принимаются за работу». Однажды в субботний день молодые люди стали стрелять в воздух; это вызвало возмущение вчерашних русских крестьян: «Как же так? Мы приехали на Святую Землю‚ чтобы без помех исполнять заповеди Всевышнего‚ а они публично оскверняют субботу!» В молитвенниках новообращенных тексты располагались в две колонки: одна на русском языке‚ другая на иврите. Насмешники говорили им: «Зачем вы молитесь по-русски? Всевышний не знает этого языка». На что они отвечали: «Когда мы читаем по-русски в левом столбце‚ Всевышний заглядывает через наше правое плечо и читает молитву на иврите».

Конюхом на учебной ферме в Галилее работал Авраам Куракин из южных степей России. Авраам (Агафон Иванович) Куракин еще в России задумывался над основами христианской веры‚ беседовал на эту тему со своими соседями‚ спорил и убеждал. Однажды на Рождество он полез на колокольню‚ чтобы бить в колокол; внезапно у него закружилась голова‚ в глазах потемнело. Желая подбодриться‚ Куракин стал громко читать стих из псалмов Давида: «Крылом Своим Он укроет тебя‚ и под крыльями Его найдешь убежище…» Тут он и услышал голос‚ который указывал перейти в иудейскую веру: «Ибо откуда молитвы? От нее».