Инесса Яжборовская: Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях

Сталинская внешнеполитическая доктрина была чрезвычайно идеологизирована, непоследовательна и конъюнктурна, причудливо сочетая историческую обусловленность и преемственность, миссию мировой революции и имперское начало, интернационализм и державность. Внешнеполитический курс Сталина был весьма многоаспектен и переменчив, отражая особенности черт личности великого диктатора.

Периодически предпринимаемые Сталиным жесткие тактические шаги нередко создавали пагубную глубинную напряженность в отношениях, негативные последствия которой преследовали целые поколения. В отношениях с Польшей такую роль и знаковый характер обрело катынское преступление. Оно стало кульминацией и постоянным камертоном претензий Польши к нашей стране по поводу темпов верификации негативов сталинской линии во внешней политике и сохраняет это значение в процессе вызревания новой системы международных отношений в регионе Центрально-Восточной Европы. Многоопытный секретарь ЦК КПСС В.М. Фалин, долгое время занимавшийся проблемами международных отношений, недавно констатировал в своих мемуарах: «Где политика и отношения с Советским Союзом, там для поляка — Катынь» {2} . Катынь — это имя нарицательное, вместившее в себя знаковый сговор Сталина и Гитлера 1939 г., попытку, проведя четвертый раздел Польского государства, уничтожить его элиту и армию. Катынь — это тайный массовый расстрел около 22-х тысяч узников трех спецлагерей военнопленных (Козельского, Старобельского и Осташковского) и тюрем Западной Белоруссии и Западной Украины весной 1940 г. Правда о ней — пробный камень добрососедства. Хотя в Советском Союзе делалось все, чтобы поглубже сокрыть правду о Катыни и, принудив к тому же польскую элиту, как бы снять проблему, история показала, что это не удалось. Чтобы ликвидировать неизбывную напряженность, требуется ясное, масштабное решение проблемы.

О значимости окончательного закрытия Катынского дела лучше всего скажет такой красноречивый факт: два года подряд — 1998-й и 1999-й — самая популярная в Польше «Газета выборча» вместе с первым каналом Польского телевидения и Первой программой Польского радио проводила плебисцит, определяя самые значимые из трех с лишним десятков явлений и событий последнего десятилетия. И каждый раз абсолютное большинство поляков выносило вперед «Обнародование правды о Катыни». Однако оно не снимало периодически вспыхивающую напряженность.

Катынская проблема требовала последовательного научного, правового и морально-политического решения, исторически подкрепленного решительным осуждением ошибок и деформаций сталинской внешней политики, последовательного отмежевания от них, гарантий неповторения подобного в будущем.

Кратко напомним международную ситуацию, предшествующую катынской трагедии. Версальский договор 1919 г. стал смертным приговором для балтийско-черноморской системы. Германия, не входя ни в какую систему, постепенно подчиняла себе в том или ином отношении страны-лимитрофы. Советско-германские отношения проходили под знаком постепенного сближения, пока приход Гитлера к власти не привел к их резкой, хотя и временной антагонизации.

В конце 30-х годов Европа вползла в новый виток обострения международных противоречий. Возникла фашистская «ось». Страны региона Центральной и Юго-Восточной Европы десятилетиями пытались проводить самостоятельную политику на международной арене, выйдя на нее после Первой мировой войны, однако их попытки стать полноценными субъектами мировой истории не удавались.

Уже в период монтирования Версальской системы появились концепции ее пересмотра. Находившийся в берлинской тюрьме Карл Радек, воспринимаемый как негласный представитель Советской России, вел переговоры с лицами из генерального штаба рейхсвера. В ходе этих переговоров был найден общий язык по ряду внешнеполитических вопросов, зондировались точки соприкосновения в отношении будущего Польши. Эта страна, лежавшая между Россией и Германией, более века назад была поделена между ними (и Австро-Венгрией). Вновь возникла мысль о возможности ее нового передела.

В период между двумя мировыми войнами страны региона не смогли занять достаточно сильную позицию. После Первой мировой войны, прокатившейся особенно тяжелым катком по этому региону, его страны долго не могли преодолеть последствия военной разрухи, длительного национально-политического угнетения и деформации экономики. В силу отставания от индустриального центра Европы, слабости политических структур и отсутствия прочных парламентских традиций эти страны не обеспечили ускорение развития и вновь стали объектами притязаний великих держав. Они оказались не способны закрепить достигнутые демократические подвижки и максимально использовать возможности государственной независимости, не сумев преодолеть доминировавшие авторитарные политические традиции.