Инесса Яжборовская - Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях

Центром интенсивного сбора соответствующей информации и ее обработки стала польская диаспора в Италии и Англии. Первые сведения стали поступать от тех узников специальных лагерей, путь которых через Грязовец лежал в армию генерала В. Андерса. Данные стали стекаться в Польский институт и Музей генерала В. Сикорского в Лондоне.

После лондонских публикаций 1946 г. В. Сукенницкого и М. Хейцмана в 1948 г. появилось первое издание сборника «Катынское преступление в свете документов» {23} , к которому позже сделал предисловие Андерс. Сборник выдержал тринадцать изданий в Лондоне, шесть переводов на английский, французский, итальянский, испанский языки (в том числе в Мексике и Аргентине), восемь (с 1980 г.) в Польше.

С 1949 г. четыре английских и три польских издания выдержал «Катынский список: пленные лагерей Козельск—Осташков—Старобельск, пропавшие в Советской России» А. Мошиньского {24} . Были опубликованы воспоминания оставшихся в живых пленных — Б. Млынарского, Ю. Чапского, С. Свяневича и З. Пешковского. На этой основе Я.К. Заводным с использованием польских, немецких, британских и американских документов было подготовлено исследование «Смерть в лесу» {25} , базу которого при помощи новых немецких архивов удалось расширить Ч. Мадайчику в книге «Катынская драма» {26} . Но это уже была новая эпоха, начатая с выходом получившей большой резонанс в Польше книги ЕЛойека (Л.Ежевского) «История Катынского дела» {27} . В официальной печати рубежом стали публикации польской части двусторонней советско-польской комиссии по истории отношений между СССР и Польшей (так называемых «белых пятен») «Катынское преступление» и «Экспертиза Сообщения комиссии Бурденко» {28} . Работа совместной комиссии завершилась передачей польской стороне на встрече 13 апреля 1990 г. М.С. Горбачева и В. Ярузельского списков состава трех специальных лагерей и признанием в сообщении ТАСС вины советской стороны в расстреле польских военнопленных.

После этого наступил огромный взрыв публикаторской активности в Польше. Только библиографические издания по катынской проблематике исчисляются десятками. Количество публикаций достигло нескольких тысяч. Три тысячи наиболее значимых из них сведены воедино М. Харц {29} . Более трехсот периодических изданий следят за катынской тематикой, из них более семидесяти — зарубежные. Печатается обширная информация о работе различных центров, о многих научных и общественно-политических мероприятиях, о поисках и издании документов и материалов, о персоналиях. А сведения о всех группах расстрелянных — по социальным, национальным, региональным критериям — постоянно пополняются. Особенно успешно ведется работа в Варшаве {30} . Фильмотека катынского злодеяния насчитывает более десяти документальных фильмов. Реализуются междисциплинарные исследовательские проекты. Над катынской проблематикой работают ученые — юристы, археологи, специалисты в области судебной медицины, фалеристы и другие. Итоги научных изысканий публикуются в серийном издании «Катынские тетради».

Изменение ситуации в нашей стране и развитие советско-польских отношений на рубеже 80—90-х годов позволили сделать Катынское дело достоянием и советской общественности. Его раскрытие происходит в контексте выявления правды о всем комплексе событий кануна и начала Второй мировой войны, способствовавших складыванию таких, а не иных обстоятельств, генезису причин и мотивов преступления. Своеобразие его истории состоит в том, что в течение многих десятилетий она была строго засекречена, последовательно утаивалась не только от общественности, но и от закона, и от науки, отлученной от источников, от подлинных документов и материалов, что делало невозможными какие-либо серьезные исследования. О сокрытии преступления, фальсификации и расследовании Катынского дела читатель прочтет в этой книге. Для начала ограничимся лишь вступительной информацией.

Первыми публичное слово о катынском злодеянии сказали журналисты, опираясь на сведения, просочившиеся из Польши. В. Абаринов в «Литературной газете», Г. Жаворонков в «Московских новостях», Л. Елин в «Новом времени», Н. Ермолович в «Известиях» и другие повели журналистское расследование. После передачи польской стороне партии документов 13 апреля 1990 г., подкрепленной признанием вины советской стороны в сообщении ТАСС, была открыта дорога для публикаций ученых, на которую первопроходцами ступили В. Парсаданова, Ю. Зоря и Н. Лебедева. Вскоре появилась из печати и первая отечественная книга «Катынский лабиринт» — результат честных и смелых поисков В. Абаринова {31} . Первые научные и журналистские статьи советских авторов вместе с польской монографией Ч. Мадайчика составили сборник «Катынская драма» {32} .