Элизабет Тюдор - Семь посланников

- Добро пожаловать в замок Леод, - учтиво проговорил модимаж. - Граф

Кромарти с супругой отсутствуют и просили известить о своем возвращении не раньше полудня завтрашнего дня. Мне велено служить вам, сэр Генри, и по возможности исполнять ваши пожелания.

- Вот здорово! - воскликнул юноша. - Пустой дом и исполнительный

модимаж. Лучшего и не придумаешь!

- Рад, что ты отнесся к этому неожиданному обстоятельству

оптимистически. Надеюсь, в семье Макензи ты найдешь то, что искал все эти годы.

- Сомневаюсь, Питер. Думается, что уже на этой неделе ты заявишься сюда

за моей почтенной персоной. Провожатый огорченно покачал головой и, не обронив больше ни слова, покинул замок. Вильмар, как звали домашнего неодушевленного слугу владельцев поместья Кинеллан, о чем-то сетуя и бормоча себе под нос, повел юношу в отведенную ему спальню. Широкая лестница, по которой они поднимались, вела на верхние этажи, откуда по длинным и извилистым коридорам можно было попасть в прилегающие башни и дополнительные секции, пристроенные к основному зданию в более поздние периоды. В этих самых пристройках находилось несколько спален, в одну из которых и был определен юный воспитанник детского дома. Внутреннее убранство замка соответствовало его старинному виду снаружи. Обстановка в комнатах странным образом носила атмосферу былых времен здесь была изящная антикварная мебель, старинные, редкостные экспонаты и статуи мифических богов различных размеров. Главным достоянием Леода являлись библиотека с феноменальными изданиями фолиантов, комната с охотничьими принадлежностями и чучелами убитых зверей, и галерея с портретами членов семейства Макензи, исполненными величайшими художниками прошлых столетий. Владельцы замка усердно старались соблюдать традиции своих предков, не внося изменений в интерьер комнат и сохраняя идиллию и гармонию, определенные поколениями родового гнезда графов Кромарти. Стены комнаты, отведенной Россе, были облицованы деревянными панелями. Изза дубового пола и старомодной антикварной мебели в комнате пахло древесиной, что было крайне редким явлением в век палюстина[9] и реззонта[10]. Новому постояльцу показалось, что он попал в прошлое, в периоды правления Виктории и Эдварда. Консерватизм обстановки огорчил Россу, привыкшего к новшествам тридцать четвертого века. У прежних усыновителей были наисовременнейшие взгляды на дизайн и интерьер в комнатах. В отличие от них, оказывавших Генри теплый прием, семья Макензи проявила к приемышу некоторую холодность, что, впрочем, ничуть не огорчило его. Он был предоставлен самому себе и мог лучше узнать приемную семью во время ее отсутствия. Каждая вещь в доме, каждый незаметный и привычный глазу предмет мог поведать проницательному юноше об особенностях людей, усыновивших его. Разместившись в комнате, Генри приступил к осмотру замка. Он зашел в каждую комнату и обозрел их интерьер, ознакомился с портретами членов семьи и, изучив, наконец, все предметы в доме, сделал для себя определенные выводы. Мистер Уолтер Макензи, более известный под именем графа Кромарти, представлял собой достойного и гордого человека, с превосходным происхождением и прославленными предками. Его привязанность к семье и к родовому замку Леод проявлялась в царившем в доме духе. Миссис Макензи, также представительница древнего и благородного рода, была известна как прекраснейшая художница. Ее студия, в которой Россе посчастливилось побывать, напоминала больше картинную галерею, нежели рабочую комнату. Неожиданностью для новосела стала новость об отпрыске семьи Макензи. Он обнаружил комнату и вещи, принадлежащие Уильяму Макензи. Осмотр замка Росса закончил только к вечеру. После ужина, приготовленного модимажем, Генри, полный впечатлений, направился в свою комнату. Он долго ворочался в постели, то ли от непривычной кровати, то ли от беспокоивших его мыслей о будущем. Узнав поближе семью Макензи, он понял, что оказался в теплой и дружественной обстановке, но сложность заключалась в их отношении к приемному сыну. Приезжая сюда, юноша был уверен, что в скором времени вернется обратно в детский дом, теперь же его мучили сомнения. Предчувствие подсказывало ему, что он еще долго пробудет в замке Леод.

Г л а в а 4

ЗАЛОЖНИК СНОВИДЕНИЯ

Сон, смерть дневных тревог, купель

трудов,

Бальзам больной души, на пире жизни

Второе и сытнейшее из блюд.

У. Шекспир[11]

Была глубокая ночь, когда Генри проснулся, встревоженный шумом, доносившимся из-за двери его комнаты. Подумав, что это модимаж, он вновь улегся спать. Силился заснуть, но все было напрасно. Шорох и странное шушуканье за дверью возобновились. Юноша выскочил из кровати и сердито направился к двери, чтобы проучить слугу. Босоногим добрался до двери и, резко открыв ее, оторопел. В коридоре никого не было и, тем не менее, непонятного рода шорох все также продолжал доноситься до его слуха. Генри вышел из спальни и зашагал по коридору в поисках источника шума. Достиг главного корпуса, где располагалась гостиная. Двери комнаты были открыты, и изнутри доносились голоса. Появление незнакомцев встревожило Россу. Первое, что пришло ему на ум, была мысль о пробравшихся в замок грабителях, но от нее он сразу же отказался, вспомнив о совершеннейшей охранной системе. Второй и более правдоподобной версией казалось возвращение хозяев дома. Однако и это предположение было шатким. В гостиной не горел свет, и люди, находившиеся там, говорили шепотом. Подкравшись поближе, Генри прислушался к беседе двух незнакомцев.