Федор Тютерев - Необыкновенные приключения юных кубанцев

- Воще - годится! - похвалил Миша, попробовав возок на легкость качения. - Возить будет - одно удовольствие. С кого начнем?

-Я думаю, с теть Лизы, - предложил Борис. - У нее топить совсем нечем.

- Говорил бы без фокусов: с Верки, а то замуж не пойдет, - не удержался Миша, чтоб не поддеть.

- С Веры так с Веры, - согласился Ванько. - Она того заслуживает. И ты, Мишок, на нее не наедай.

- Я не на нее, а на Шенкобрыся. Не люблю двухличных: думает одно, а говорит другое.

- Посмотрим, как ты себя поведешь, когда какая-нибудь приглянется, заметил Ванько.

- Мне не приглянется. Была охота, воще, - провожай домой, ходи вокруг на цыпочках, а уедут, так еще и чахни из-за них! ...

Это был камушек в огород Андрея.

Не прошло и двух недель, как Марта уехала с Дальнего, а ему кажется не виделись сто лет. Днем еще так-сяк, заботы и хлопоты отвлекают от мыслей о ней, а приходит вечер - тоска и скука зеленая. Тянет сходить в станицу, узнать, где поселил их фрицевский комендант, увидеться, поговорить... Но дел у ребят пока невпроворот, и он решил потерпеть. Четырнадцатого сентября у нее день рождения - заодно и поздравит, и повидаться повод подходящий. Своим намерением поделился с Ваньком и Федей.

- А как ты узнаешь, где они теперь живут? - поинтересовался сосед.

- Подежурю возле стансовета, там зараз комендатура: мать верняк ходит обедать домой.

- Я тоже давно собираюсь проведать тетю, до элеватора тебе попутчик. А хочешь - сходим на разведку вдвоем, - предложил Ванько.

- Да нет, справлюсь один, - отказался он от компаньона. - Меня заботит другое: что бы ей такое подарить в честь важной даты?

- У деда Мичурина розы в палисаде - залюбуешься. Можно преподнести букетик. Они уже редкость, а девчонки цветы любят, - подал мысль Федя.

- Не, это не то... До обеда завянут, станут некрасивыми.

- Если Марта тебя любит, то подарок не имет никакого значения, заверил его Ванько.

- Неудобно заявиться с пустыми руками...

- Тогда подари ей свою линзу от бинокля, - предложил сосед еще один вариант. - Она сама по себе красивая, а главное - как память о комиссаре, спасшем вам жизнь.

Утром четырнадцатого Андрей оделся во все новое, пообещал матери к вечеру вернуться, и они с Ваньком отправились в гости.

На здании стансовета болтался флаг - красный, с белым кругом посередине и черной жирной свастикой. Над парадным входом укреплен в золоченой раме грозный орел с хищным клювом и злобным взглядом; в когтистых лапах держал он все ту же паукоподобную свастику. У ступеней припаркован лимузин который Андрею не раз приходилось видеть на хуторе. Из распахнутого окна доносилась гортанная нерусская речь. Отойдя на почтительное расстояние, он выбрал невдалеке место напротив и стал ждать.

Одако предположение, что она ходит обедать домой, не оправдывалось: ни одна женщина не появилась ни из парадных, ни из каких-либо других дверей до самого вечера. Подумал уже о возвращении домой, когда, примерно в начале восьмого (часы на всякий случай оставил Ваньку при расставании), Ольга Готлобовна сошла-таки со ступенек комендатуры. Отойдя, свернула на мощеную кирпичом аллею - как раз ту, где на скамье облюбовал наблюдательный пост Андрей. При ее приближении он поднялся, смущенно улыбнулся и сказал:

- Здрасте, Ольга Готлобовна!

- Здравствуй... Ты что здесь делаешь? - узнав, удивилась она.

- Да вот....Захотелось вас проведать...

- Вон оно что! Ну, идем. Одна из нас как раз именинница.

- Я знаю: Марте исполнилось четырнадцать лет.

- Спасибо за внимательность. Она, полагаю, обрадуется. - Ольга Готлобовна оглядывала его с приветливо-ироничной улыбкой. - И ты не побоялся - в такую даль, один да еще и на ночь глядя.

- Мы вышли из дому еще утром.

- Это с кем же?

- А с Ваньком. У него тетя живет на край станице, так он к ней проведать.

- Ванько - это тот мальчишка, что один всю нашу картошку выкопал да еще и вам помогал выбирать? Кулькин, кажется?

- Он самый. А силища у него бычачья, эт точно.

- Видела его несколько раз - по внешности не скажешь,что силач.

- А насчет бояться, так я в станице не впервой, потому и ждал вас до последнего.

Тобик - его здесь не привязывали - встретил у калитки, прыгал, визжал от радости, ухитрился несколько раз лизнуть в лицо. У выбежавшей встретить Марты удивление сменилось едва сдерживаемой радостью.

В квартире Ольга Готлобовна сразу же прошла в комнату отца, а дочь не упустила возможности обнять гостя и приласкаться; затем, против желания хозяина, стащила с него куртку, кепку, снятые им самим сандалии и унесла куда-то.